Катаев Валентин Петрович. Трава забвенья

 
   В ожидании нового свидания с Буниным я в сотый раз перебирал подробности того незабвенного дня, когда он делал карандашом пометки в моей тетрадке и советовал побольше читать книг по истории народов, населяющих земной шар. Он говорил, что каждый настоящий поэт должен хорошо знать историю мировой цивилизации. Быт, нравы, природу разных стран, их религии, верования, народные песни, сказания, саги. В то время это меня – увы! – ни в малейшей мере не волновало, хотя я и сделал вид, что восхищен мудрым советом, и с ложным жаром стал записывать названия книг, которые он мне диктовал,
 
   Я бы предпочел прочесть нечто такое, что сразу же и без особых хлопот научило меня писать прекрасные стихи и сделало знаменитым поэтом.
 
   Разочаровал меня также настоятельный совет Бунина не стараться во что бы то ни стало печататься, а немного повременить, не торопиться, так как все придет в свое время.
   Тут Бунин с сухой полуулыбкой заметил:
   – Впрочем, я не сомневаюсь, что вы меня все равно не послушаетесь, будете рассылать свои стихи во все редакции, лишь бы увидеть их, а главное, имя свое напечатанными. Я сам все это испытал на себе. И теперь очень жалею, что напечатал много слабого. Поймите, милостивый государь, что мне ничего не стоит дать вам свою визитную карточку, и вас напечатают в любом толстом журнале…
 

***

 
   Боже, неужели даже в «Современном мире»? – подумал я.
   – …но лучше не надо. Подождите.
   О, как мне хотелось рвануться к нему со стоном: «Пожалуйста, Иван Алексеевич, порекомендуйте мои стихи, дайте, дайте, мне вашу визитную карточку. Ну что вам стоит? Вы же сами говорите, что ничего не стоит!» Но со лживой покорностью я поддакивал ему:

   – Понимаю. Да, да. Конечно. Вы совершенно правы. Лучше подождать.
   Он посмотрел на меня саркастически:
   – А сами небось сегодня же побежите о своими стишками в «Одесский листок». Знаю я вас, молодых поэтов! Не обманете! Сам был таким.
   Потом, переменив разговор, очень серьезно, с глубоким убеждением сказал:
   – Вам, конечно, хочется как можно скорее узнать от меня все тайны творчества. Не знаю, в состоянии ли я вам в этом помочь. Однако запомните следующее. Во-первых – и это самое главное, – нужно преодолеть в себе отвращение к листу чистой бумаги, которое испытывает почти каждый настоящий писатель, и писать каждый день, регулярно, не дожидаясь вдохновения, настроения и тому подобного, писать – как ходить на службу… или в гимназию.
 
   Теперь я лихорадочно ожидал нового свидания с Буниным, но как раз в это время началась война, он уехал, и лишь спустя четыре года я увидел его вновь, столкнувшись с ним на тех неудобных ступеньках винтовой лестницы, которые вели немного вниз, в контору «Одесского листка», где я, помнится, получал гонорар за напечатанные стихи.
 
   Он стоял передо мной по-прежнему сухой, желчный, столичный, недоступный – мой прежний Ив. Бунин, о котором я все эти годы – даже на артиллерийском наблюдательном пункте – не переставал думать и который как бы стал постоянным контрольным органом моего художественного сознания, и – отступя на шаг – молчаливо рассматривал меня во всех подробностях, будто собирался тут же, не сходя с места, писать.
   – Вы меня узнали? – спросил я.
   Он ничего не ответил – мне даже показалось, не услышал моего вопроса, – и продолжал рассматривать – я бы даже не побоялся сказать – читать меня, делая иногда как бы мысленные пометки на полях.
   – Офицер. Георгиевский кавалер. Демобилизован. Вырос, возмужал. – Он покосился на мою правую ногу, которая еще не слишком твердо стояла на ступеньке. – Ранен. Но кость не задета?…
   Я, по своему обыкновению, закашлялся от смущения. Он тут же навострил уши, прислушиваясь к моему хрипловатому, гораздо более глубокому, чем раньше, жесткому кашлю.
   – Газы? – полуспросил он. – Фосген? – И протянул мне свою такую знакомую сухую руку с дружелюбно и откровенно открытой ладонью. – Здравствуйте, Валя, – сказал он, как мне показалось, любуясь мною. – Молодой поэт Валентин Катаев!
   – Давно ли вы в Одессе?
   Я задал этот вопрос от смущения, так как уже знал о его бегстве из большевистской Москвы в Одессу, где на днях он напечатал несколько новых, еще неизвестных мне стихотворений, из которых одно представляло описание какого-то, по-видимому московского, поэтического вечера и какой-то неизвестной мне поэтессы:
   «Большая муфта. Бледная щека».
   Затем, сколько помнится, эта поэтесса томно говорила: «Кузмин, прочтите новый триолет».
   И все это маленькое стихотворение заканчивалось короткой строчкой:
   «Скучна, беспола и распутна».
   Здесь был весь Бунин с его точностью, лаконизмом, желчностью и ненавистью к дилетантскому искусству.
   Я заметил, что поэт Кузмин, кажется, никогда не писал триолетов. Бунин сказал, что не имел в виду Михаила Кузмина. Взял первую попавшуюся фамилию. «Если хотите, могу переделать его в кого-нибудь другого».
   Из другого же стихотворения запомнились два кусочка. Первый:
   «Где вы теперь? Дивуешься ль волнам зеленого Бискайского залива меж белых платьев и панам?»
   И последний:
   «Скажи поклоны князю и княгине. Целую руку детскую твою за ту любовь, которую отныне ня от кого я не таю».

   Впоследствии я уже ни в одном сборнике не встречал этих стихов, но думаю, что если порыться в одесских газетах и журналах того времени, то эти стихи найдутся ^[2].
   Это был какой-то новый для меня, пугающий Бунин, почти эмигрант или, пожалуй, уже вполне эмигрант, полностью и во всей глубине ощутивший крушение, гибель прежней России, распад всех связей: лишь человек, понявший до конца, что жизнь кончена, мог написать, публично и печатно объявить о своей тайной, нежной, может быть даже преступной, любви, которую «отныне ни от кого я не таю».
 
   Почему отныне? Почему не таю?
 
   Да потому, что отныне уже ничего не будет. Все кончено. Он остался в России, охваченной страшной для него, беспощадной революцией. Она – княжна – уже где-то далеко, во Франции, на берегу «зеленого Бискайского залива меж белых платьев и панам».
   И потом вместо «передай» – это изысканное, великосветское: «скажи».
   «Скажи поклоны князю и княгине».
   В этих стихах я ощутил тогда нечто трагическое. Отчаяние. Ужас. Покорность. Такие стихи могли быть написаны в ночь перед казнью.
 
   Мы спустились по Ланжероновской мимо городского театра, мимо газона с гербом города Одессы, составленного из высаженных здесь цветов, миновали античный портик Исторического музея, городскую думу, знаменитую чугунную пушку на ступенчатом деревянном лафете. Затем не торопясь пошли по Николаевскому бульвару от памятника Пушкину по направлению памятника Дюку де Ришелье с чугунной бомбой в цоколе и рукой, протянутой в морскую даль, в «свободную стихию».
 
   Дворец возле Лондонской гостиницы был занят немецким штабом, на подъезде стояли парные часовые в глубоких серо-стальных касках, высоко поперек бульвара висело резко-желтое – я бы сказал, осино-желтого цвета – полотнище с резко-черной готической немецкой надписью, и Бунин, приостановившись, прочел своими дальнозоркими глазами орла: «Автомобиленлангзамфарен!», что значило приказание: «Автомобилям ехать медленно!»
   Два или три австрийских офицера с саблями в никелированных ножнах стояли возле штаба, читая выставленные в рамках под сетками пространные машинописные оперативные сводки за подписью фельдмаршала Людендор-фа, размноженные на ротаторе.
   Было странно мне, русскому офицеру, георгиевскому кавалеру, идти по русскому городу, занятому неприятельской армией, рядом с русским академиком, знаменитым писателем, который добровольно бежал сюда из советской России, поддавшись общей панике и спасаясь неизвестно от чего на оккупированном юге, в какой-то выдуманной немцами украинской державе, которой правил никому не известный до сих пор гетман Скоропадский – личность почти опереточная, – генерал или, может быть, даже полковник бывшей царской армии.
 

***

 
   – Когда же мы с вами виделись в последний раз? – спросил Бунин.
   – В июле четырнадцатого.
   – Июль четырнадцатого, – задумчиво сказал он. – Четыре года. Война. Революция. Целая вечность.
   – Тогда я к вам приехал на дачу, но вас уже не застал.
   – Да, я уехал в Москву на другой день после объявления войны. С большим трудом выбрался. Все было забито воинскими эшелонами. Опасался Румынии, турецкого флота…
 
   Мы помолчали.
 
   Я увидел знойный июльский день. Сухой, сильный степной ветер нес через Куликово поле тучи черной пыли, клочья прессованного сена, задирал хвосты лошадям, согнанным сюда из окрестных хуторов по конской мобилизации, небо со зловещим, металлическим оттенком и кровавый закат над городом, навсегда для меня связанный со стихами:

   «Вечернюю! Вечернюю! Вечернюю! Италия! Германия! Австрия! И на площадь, мрачно очерченную чернью, багровой крови пролилась струя!»
   И с другими, еще более страшными:
   «Мама и убитый немцами вечер».
   «Ах, закройте, закройте глаза газет!»
   Их бесстрашно написал в дни патриотического угара все тот же молодой футурист, автор так восхитившего меня некогда стихотворения «Порт». Но теперь я уже знал его имя: Владимир Маяковский…
   «Звонок. Что вы, мама? Белая, белая, как на гробе глазет». «Оставьте! О нем это, об убитом, телеграмма. Ах, закройте, закройте глаза газет!»
   Эти строчки пронес я в душе своей через всю войну. Но разве мог об этом знать Бунин? При нем я боялся даже произнести кощунственную фамилию Маяковский. Так же, впрочем, как впоследствии я никогда не мог в присутствии Маяковского сказать слово: Бунин. Они оба взаимно исключали друг друга.
   Однако они оба стоят рядом в моей памяти, и ничего с этим не поделаешь.
 
   Бунин быстро шел, выставив вперед бородку, и, вертя жилистой шеей, зорко осматривался по сторонам, как бы желая крепко-накрепко запомнить, а затем точнейшим образом где-нибудь описать все, что было вокруг: пятнисто-фисташковые стволы столетних платанов, замерший порт внизу под бульваром, длинный штабной немецкий автомобиль «бенц» серо-стального цвета, поворачивающий по асфальту за угол мимо постового – обыкновенного русского солдата с круглой чиновничьей кокардочкой на фуражке, украшенной каким-то странным трезубцем, что должно было обозначать принадлежность солдата к так называемой «державной варте» гетмана Скоропадского.
   Полосатые тенты хорошо знакомых фруктовых магазинчиков на Екатерининской площади, где лубяные корзиночки с первой клубникой – крупной и сухой – и почти черной или бледно-розовой черешней, в зеркальных ягодах которой отражалось уже почти летнее солнце.
   В решительно сжатых челюстях и напряженно собранном лице своего учителя я угадывал хорошо скрытое смущение, даже растерянность. Я узнал, что он приехал с женой, остановился в городе у художника Буковецкого, но на днях переезжает на дачу, куда и пригласил меня наведаться.
   Так началось мое двухлетнее общение с Буниным до того дня, когда он наконец окончательно и навсегда покинул родину.
   Опять дача за шестнадцатой станцией. Но на этот раз не. дача Ковалевского, где я впервые увидел его. А другая. Не доезжая до Ковалевской, по правую руку от трамвайной линии. Более степная, чем приморская. Но такая же типичная больше-фонтанская дача – ракушниковый дом под черепицей – с ночной красавицей на клумбе, с розами, персидской сиренью и туями, сухими, пыльными, почти черными с голубенькими скипидарно-мясистыми шишечками на слоисто-кружевных ветках, в глубине которых всегда мутно белела паутина, с открытой верандой, так густо заросшей диким виноградом, что когда вы после сияния знойного степного дня входите по горячим каменным ступеням на эту терассу, то вас сперва ослепляет темнота, а потом в золотистом сумраке вырисовывается обеденный стол, покрытый цветной клеенкой с телесно-розовыми разводами пролитого какао, по которым ползают осы.
 
   Примерно на такой же веранде я впервые увидел жену Бунина – Веру Николаевну Муромцеву, молодую красивую женщину – не даму, а именно женщину, – высокую, с лицом камеи, гладко причесанную блондинку с узлом волос, сползающих на шею, голубоглазую, даже, вернее, голубоокую, одетую, как курсистка, московскую неяркую красавицу из той интеллигентной профессорской среды, которая казалась мне всегда еще более недосягаемой, чем, например, толстый журнал в кирпичной обложке со славянской вязью названия – «Вестник Европы», выходивший под редакцией профессора с многозначительной, как бы чрезвычайно научной фамилией Овсянико-Куликовский.
   Отвлеченно я понимал, что Вера Николаевна красива, но она была не в моем вкусе: крупные ноги в туфлях на пуговицах, длинноватый нос античной богини – Деметры, например, – добродетельна, а главное, жена Бунина, кажется, даже не венчанная, а на московский либеральный лад – гражданская, о чем в своей автобиографической заметке Бунин, уже, кажется, женатый раньше, писал, что с такого-то года «жизнь со мной делит В. Н. Муромцева». Она была родной племянницей председателя первой Государственной думы, крупнейшего буржуазного политического деятеля кадетской Москвы Муромцева, вдохновителя и организатора знаменитого «Выборгского воззвания».
   Теперь они – Бунин и Вера Николаевна, – бежав от большевиков, как тогда выражались – «из Совдепии», сидели на даче вместе с другими московскими беженцами, дожидаясь того времени, когда советская власть наконец лопнет и можно будет вернуться восвояси.
   Я стал у них настолько частым гостем, что Бунин, не стесняясь меня, бывало, ссорился с Верой Николаевной на московский лад.
   – Вера, ты сущая дура! – раздраженно кричал Бунин. А она, глядя на своего повелителя покорно влюбленными голубыми глазами ангела, говорила со стоном:
   – Иоанн, умоляю, не будь таким нестерпимо грубым. – Она сплетала и расплетала длинные голубоватые пальцы. – Не безумствуй! Что подумает о нас молодой поэт? Ему может показаться, что ты меня не уважаешь.
   Помню, меня чрезвычайно удивило это манерное Иоанн применительно к Бунину. Но скоро я понял, что это вполне в духе Москвы того времени, где было весьма в моде увлечение русской стариной. Называть своего мужа вместо Иван Иоанн вполне соответствовало московскому стилю и, может быть, отчасти намекало на Иоанна Грозного с его сухим, желчным лицом, бородкой, семью женами и по-царски прищуренными соколиными глазами.
   Во всяком случае, было очевидно, что Вера Николаевна испытывала перед своим повелителем – в общем-то совсем не похожим на Ивана Грозного – влюбленный трепет, может быть даже преклонение верноподданной.
 
   До этой древнерусской моды она, кажется, называла Бунина на польский манер: Ян.
 
   Я приносил Учителю все новые и новые стихи и рассказы.
   – Обрати внимание, Вера, – говорил Бунин, держа в руке мои сочинения и кивая на меня головой, – как и все начинающие, он воображает, что литература принесет ему славу, деньги, роскошную жизнь. Признайтесь, милостив-сдарь, – обращался он уже прямо ко мне, – что вы мечтаете о своих портретах в журналах и газетах, похвальных отзывах в прессе, подумываете о собственной даче в Финляндии, о текущем счете в лионском кредите, о красавице жене, об автомобиле! Обрати внимание, Вера, как он покраснел. Сейчас будет врать, что ничего этого не желает, а желает только одного – чистого искусства. Так вот что я вам скажу, милостивый государь: не воображайте, что все знаменитые писатели непременно богаты. Прежде чем добиться более или менее обеспеченного – весьма скромного, весьма скромного! – существования, почти все они испытывают ужасающую бедность, почти нищенствуют. Не верите? Так вот: скажите мне, как вы себе представляете, например, Куприна? Знаменитый писатель, не так ли? Всюду издается, имеет громадное имя, кумир читающей публики. Согласны?
   – О, конечно.
   – Так вот-с, позвольте вам сказать, что у этого знаменитого писателя Куприна случались в жизни месяцы, когда в кармане не было трех копеек. И не в переносном смысле, а в самом буквальном: трех медных копеек.
   Бунин так выразительно произнес эти слова, что я как бы воочию увидел на его протянутой ко мне ладони медную монету с почерневшим орлом – царские три копейки, которые тогда уже исчезли из обращения, как, впрочем, и вся царская разменная монета, замененная почтовыми марками – синими десятикопеечными и зелеными двадцатикопеечными и странными бумажными желтыми полтинниками, выпущенными одесской городской управой с гербом города – в виде геральдического щита с черным якорем; так что в портмоне вместо мелочи носили все эти потертые бумажки.
   Бунин уносил мои рукописи к себе в комнату, а затем через некоторое время возвращался с ними обратно на террасу, говоря;
   – Ну что ж. Продолжайте. Кое-что есть, но надо работать и работать.
   Или что-нибудь подобное.
   Дома я внимательно изучал следы, оставленные его карандашом или ногтем: легкие подчеркивания, нотабене, галочки, птички, восклицательные знаки, – и ломал себе голову над их значением.
 
   «Здесь прошелся загадки таинственный ноготь…»
 
   С нетерпением, доводящим меня почти до подлинного безумия, ждал я следующего свидания.
   Утром нельзя было являться, так как он работал. Я приезжал из города после обеда, перед вечером. А иногда, если у меня не было марок на трамвай, то приходил пешком, отмахав по пыльной большефонтанской дороге верст пятнадцать вдоль дач, маяков, станций, время от времени останавливаясь и любуясь открытым морем с белоснежными барашками волн, откуда дул такой чистый и такой широкий ветер!
   А солнце садилось в степи, и тени моих шагающих ног в сапогах и галифе – длинные, как будто бы я шел на ходулях, – достигали обрыва с бахромой полыни на краю и там ломались, так что тень моего туловища с головой в измятой фронтовой фуражке как бы проваливалась в пропасть и летала в ней, подобно астральному телу, лишь иногда материализуясь в виде маленького отчетливого силуэта, скользящего по прибрежной гальке или же по мутно-зеленой волне, свернутой как тугоплавкая стеклянная труба, вдруг разлетающаяся вдребезги среди скал.
 
   С упорством маньяка я думал о Бунине, о его новых стихах и прозе, привезенных из советской России, из таинственной революционной Москвы.
   Это был какой-то другой, еще неизвестный мне Бунин, новый, совсем не тот, которого я знал вдоль и поперек по его собранию сочинений, вышедшему приложением к «Ниве» во время войны, в желтых обложках с красивой виньеткой, составленной из множества опадающих листьев.
 
   Он все еще – видимо – воспринимался как певец осеннего увядания, автор «Листопада», которым я не уставал восхищаться.
 
   «Лес, точно терем расписной, лиловый, золотой, багряный, веселой, пестрою стеной стоит над светлою поляной…»
   Эта совсем небольшая описательная поэма, подобно тому как «Евгений Онегин» считался энциклопедией русской жизни, казалась мне энциклопедией осенних картин всей русской поэзии от Державина до Фета и Полонского.
   Быть может, здесь и не было ничего нового, но «Листопад» как бы блестяще, исчерпывающе завершал целую поэтическую эпоху. Каждый его стих вызывал ряд дорогих для всякого русского человека ассоциаций.
   «…и Осень тихою вдовой вступает в пестрый терем свой…», «…и месяц медленно встает. Все тени сделал он короче, прозрачный дым навел на лес и вот уж смотрит прямо в очи с туманной высоты небес».
   В этом месте мне всегда приходило на память пушкинское: «Как привидение, за рощею сосновой луна туманная взошла».
   Строки: «Трубят рога в полях далеких; звенит их медный перелив» – вызывали в воображении «Графа Нулина».
   И все же это было оригинальное, чисто бунинское:
   «…И в горностаевом шугае, умывши бледное лицо, последний день в лесу встречая, выходит Осень на крыльцо…».
   Затем – великолепное завершение:
   «…И будут в небе голубом сиять чертоги ледяные и хрусталем и серебром. А в ночь, меж белых их разводов, взойдут огни небесных сводов, заблещет звездный щит Стожар – в тот час, когда среди молчанья морозный светится пожар, Расцвет Полярного Сиянья!»
 
   Было нечто многозначительное в том, что слово «Осень» писалось с большой буквы, как имя собственное. Тогда это мне чрезвычайно нравилось. Теперь же представляется манерным. Но все равно – стихи были прекрасны.
   В первых своих книгах Бунин еще находился в плену традиционно-народнических представлений о своей родине как о стране нищей, смиренной, убогой.
   «Я не люблю, о Русь, твоей несмелой, тысячелетней, рабской нищеты. Но этот крест, но этот ковшик белый… Смиренные, родимые черты!»
   Его еще тогда умиляла нищая Россия, как умиляла она и другого поэта, его современника:
   «Россия, нищая Россия, мне избы серые твои, твои мне песни ветровые – как слезы первые любви!»
   Теперь же, в последней книжке Бунина, изданной в России, в десятом томе собрания его сочинений еще неизвестного у нас петроградского издательства «Парус», 1918 год, я прочел стихотворение «Архистратиг», где Русь представлялась Бунину уже совсем, совсем другой:
   «Архистратиг средневековый, написанный века тому назад на церковке одноголовой, был тонконог, весь в стали и крылат… Кто знал его? Но вот совсем недавно открыт и он, по прихоти тщеславной столичных мод, – в журнале дорогом изображен на диво, и о нем теперь толкуют мистики, эстеты, богоискатели, девицы и поэты. Их сытые, болтливые уста пророчат Руси быть архистратигом, кощунствуют о рубище Христа и умиляются – по книгам, – как Русь смиренна и проста».
   Эти стихи Бунин написал, кажется, в шестнадцатом году, пророчески ощущая приближение страшной для него революции, с которой не мог примириться до самой своей смерти.
 
   Потом, уже в эмиграции, в конце жизни, Бунин вычеркнул мистиков, богоискателей, поэтов, эстетов; вычеркнул «их сытые, болтливые уста». Но я не признаю этой самоцензуры. Что написано – написано. Слово не воробей.
   Так некогда передо мной открылся новый Бунин, как бы выходец из потустороннего древнерусского мира – жестокого, фантастического, ни на что не похожего и вместе с тем глубоко родного, национального, – мира наших пращуров, создававших Русь по своему образу и подобию, со всем ее чудовищным смешением языческого и христианского, древнеславянского и угро-финского, варяжского, византийского, татарского – жестокого, кровавого, гениально-самобытного! – царство, нисколько не похожее на ту «древнюю Русь», которую мы привыкли себе представлять, читая в младших классах школы жалкий, тоненький учебник Русской истории.
   Достаточно перечислить одни лишь названия бунинских стихотворений того времени: «Орда», «Шестикрылый», «Скоморохи», «Казнь», «Чернец», «Матфей Прозорливый», – чтобы понять, что делалось тогда в душе Бунина.
   «Алел ты в зареве Батыя – и потемнел твой жуткий взор. Ты крылья рыже-золотые в священном трепете простер. Узрел ты Грозного-юрода монашеский истертый шлык – и навсегда в изгибах свода застыл твой большеглазый лик».
   До сих пор меня тягостно волнуют косноязычные строчки Бунина того периода:
 
   «Бысть некая зима всех зим иных лютейша паче»… «Все лицо его тугое смехом сморщилося, корешки зубов из рота зачернелися»… «Туманно утро красное, туманно… Точите нож, мочите солью кнут!… Давай, мужик, лицо умыть, сапог обуть, кафтан надеть, веди меня, вали под нож в единый мах – не то держись: зубами всех заем, не оторвут!»… «Князь Всеслав в железы был закован»… «И тьма и хлад в моей пещере… Одежды ветхи… Сплю в гробу… О боже! Дай опору вере и укрепи мя на борьбу!»
 
   Если стихи поэта есть некоторое подобие его души, – а это, несомненно, так, в том случае, конечно, что поэт подлинный, – то душа моего Бунина, того Бунина, к которому я шагал вдоль большефонтанского берега, корчилась в адском пламени, и если Бунин не стонал, то лишь потому, что все-таки еще надеялся на близкий конец революции.
 
   Между тем жизнь шла своим чередом, и временами даже начинало казаться, что ничего особенного не произошло: просто люди по примеру прошлых годов приехали на юг провести лето на одесском побережье – не беженцы, не эмигранты, а обыкновенные дачники со всеми своими синими эмалированными кастрюльками, керосинками «грэц», купальными чепчиками, велосипедами, сандалиями «скороход», крокетом… Быть может, их, этих дачников, было гораздо больше, чем обычно, но и это не вызывало особой тревоги: просто удачное лето, хорошая погода и, как писалось в «Одесском листке», «большой наплыв дачников, курортный сезон в разгаре», так что одну дачу занимали две или даже три приезжие семьи.
   Бунины, например, делили дачу с одной богатой толстой дамой, писательницей, только что впервые напечатавшейся в «Вестнике Европы», что по тому времени было равносильно «вхождению в большую литературу». Дама охотно потеснилась со всем своим семейством – маленькой пухленькой дочкой и ничем не замечательным, но вполне корректным состоятельным чиновником-мужем – и уступила две комнаты с верандой Бунину, слава которого за последние годы заметно выросла. Теперь он был не только поэтом одиночества, певцом русской деревни и оскудения дворянства, но также автором поразительных по силе и новизне рассказов «Господин из Сан-Франциско», «Сны Чанга», «Легкое дыхание», которые сразу же сделали его едва ли не первым русским прозаиком.

Это была типичная одесская дача дом под черепицей похожей на ракушку — Сайт о даче

Описание комнат и интерьеров играет важную роль в романе «Преступление и наказание».

Достоевский дает краткую, но емкую характеристику всем интерьерам, на фоне которых происходят события романа. 

В таблице ниже представлено описание комнат и интерьеров в романе «Преступление и наказание».

Смотрите: 
Все материалы по «Преступлению и наказанию»
Все статьи о Раскольникове

Описание комнат и интерьеров в романе «Преступление и наказание» 

Описание комнат (квартир, интерьеров и т.д.) в «Преступлении и наказании» в цитатах
	… Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стен обоями, и до того низкая …  все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок. Мебель соответствовала помещению: было три старых стула, не совсем исправных, крашеный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг; уже по тому одному, как они были запылены, видно было, что до них давно уже не касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая большая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях и служившая постелью Раскольникову. …Перед софой стоял маленький столик. …там-то, в углу, в этом-то ужасном шкафу и созревало все это вот уже более месяца… …Раскольников…поднялся в свою каморку…  …дурная квартира… …точно гроб…  …тесную и низкую «морскую каюту» Раскольникова… лежавшего на мизерном грязном своем диване… …он прилег головой на свою тощую и затасканную подушку… …ему стало душно и тесно в этой желтой каморке, похожей на шкаф или на сундук. Взор и мысль просили простору… …Она давно уже поражена была бедною обстановкой Раскольникова…
	…а живем мы в холодном угле…» … Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный сосновый стол, некрашеный и ничем не покрытый. На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике. … комната его [Мармеладова] была проходная.  Дверь в дальнейшие помещения или клетки …была приотворена. … В комнате было душно… … c лестницы несло вонью… … из внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись волны табачного дыма…
	…Сонина комната походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырехугольника, и это придавало ей что-то уродливое… …Во всей этой большой комнате почти совсем не было мебели. В углу, направо, находилась кровать; подле нее, ближе к двери, стул. По той же стене, где была кровать, у самых дверей в чужую квартиру, стоял простой тесовый стол, покрытый синенькою скатертью; около стола два плетеных стула.  …небольшой, простого дерева комод, как бы затерявшийся в пустоте. Вот все, что было в комнате. Желтоватые, обшмыганные и истасканные обои почернели по всем углам; должно быть, здесь бывало сыро и угарно зимой. Бедность была видимая; даже у кровати не было занавесок.
Квартира Старухи (ее комната в квартире)	…Небольшая комната …  с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем… …Но в комнате не было ничего особенного. Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по стенам на двух-трех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, — вот и вся мебель. В углу перед небольшим образом горела лампада. Все было очень чисто: и мебель, и полы были оттерты под лоск; все блестело… …Ни пылинки нельзя было найти во всей квартире.
Квартира следователя Порфирий Петровича	… маленький круглый столик, на котором стоял допитый стакан чаю… …сорившему на ковер папироской… …хохочут в прихожей… (квартира Порфирия Петрович, очевидно, не маленькая)
Кабинет Порфирия Петровича	…Кабинет его была комната ни большая, ни маленькая; стояли в ней: большой письменный стол перед диваном, обитым клеенкой, бюро, шкаф в углу и несколько стульев — все казенной мебели, из желтого отполированного дерева.

Source: www.alldostoevsky.ru

Читайте также

Дворовая Одесса. Часть 1 — Стучите, вам откроют

Убийца номер один для дворов старой Одессы – это Время. Это оно превращает деревянные эркеры в трухлявую пыль, а старый ракушечник осыпает песком, украшая стены кариесом, это время перекосило до неузнаваемости геометрически правильные линии домов, вгоняя их фундамент год за годом поглубже в землю.

Более страшный и жестокий убийца, чем время только Человек. Это человек каждый год сжигает историческое наследие Одессы ради пространства для монстроподобных стеклянных офисных ульев, это человек уродует шедевры старых мастеров дешевенькой штукатуркой, кромсая городской бюджет по принципу «шоб еще себе на дачу осталось», это человек проводит реконструкцию старых кварталов, потакая вкусам своей провинциальной тещи.

Одесские дворы — душа города и если душа имеет объем, то с каждым годом ее становится все меньше и меньше. Если процесс не остановится, то через пару десятков лет Одесса станет штукатурно-стеклянно-глянцевой, а вместе с старыми дворами уйдут не только их харизматичные жильцы, но и неизменный атрибут – одесские коты, самые безобидные и обаятельные создания на свете.

Погуляем по самым харизматичным одесским дворикам?

1.Молдаванка. Улица Мастерская (Серова), 13

Самая распространенная просьба обитателей уютных одесских двориков на Молдаванке: «Не стучите в окно! Хотите попасть во двор – обращайтесь к тому к кому пришли»

Вероятно, сговор между представителями одесского турбизнеса и жителями колоритных городских задворок Одессы все-таки есть. Турбизнес утверждает, что попасть в самые крутые одесские дворы можно только с гидом. Гиду, к слову, нужно заплатить от 150 грн. ($12) до 400 грн. ($33) с человека, в зависимости от маршрута и степени индивидуальности экскурсии. Это если пешком.

Но, во-первых ходить по старой Одессе с дюжиной разношерстной публики, лично мне не очень приятно. При этом напрочь теряется аутентичность, атмос

Уходящая архитектура или старый Старый Крым

«Старый Старый» — это не тавтология. Я сегодня вам расскажу про старый город. Потому что, даже несмотря на то, что Старый Крым глубоко провинциальное местечко и совсем не курортно-туристический центр, однако и он меняется на глазах. Это началось в 2014 году, когда Крым вернулся в Россию. Сонное болотце всколыхнулось и пошло движение. Старое уступает место новому. Дома перестраиваются, реставрируются, или сносятся совсем, а на их месте вырастают новые современные строения. И это хорошо.

Однако, вместе с тем городок утрачивает свой неповторимый колорит. И скоро таких домиков, как на верхнем снимке — с белыми саманными стенами под черепицей, которая называется «татарка», с деревянной застекленной верандой, с низенькими каменными заборчиками и воротами из штакетника — совсем не останется. Поэтому, пока еще есть возможность, фотографируем и смотрим уходящую архитектуру Старого Крыма.

1. На фото — мечеть Узбека в тумане. Это самое старое, из сохранившихся, сооружение в городе Старый Крым. Оно было построено еще в 1314 году. Это одна из двух действующих городских мечетей.

2. Так мечеть Узбека выглядит со двора. Мечеть является памятником истории и архитектуры Крыма.

3. Еще один типичный старокрымский саманный дом, крытый «татаркой».

Такие дома строились в конце 19 — начале 20 века. Стоят уже по сто и более лет, а у них даже нет фундамента. Просто по контуру будущего дома раскладывался ряд камней и на них возводились стены. Дом в котором я живу тоже с саманными стенами, он был построен в 1953 году. И весь его фундамент — это бутовый камень, уложенный в траншею глубиной 40 см и пролитый раствором глины.

4. Сначала домик мог быть совсем маленьким, а потом он достраивался. Вот как на этом снимке, если присмотреться к крыше, видно, что дом строился в два приема.

5. А это просто маленький саманный домик. Жилой, судя по занавесками и по состоянию фасада. Кстати, фасады не оштукатуривались, а просто грубо промазывались слоем глины и затем белились.

6. Вот пример такого глиняного фасада. Знакомые строители рассказывали, что некоторые их клиенты заказывают такие фасады для своих новых домов. Но это уже не от бедности, а напротив от богатства, так как дешевле и проще сегодня просто оштукатурить стены и покрыть «короедом».

7. Но если в саманном доме никто не живет, то он быстро приходит в негодность, и уже не подлежит восстановлению, как этот дом на фото.

8. Когда-то милый домик, брошенный хозяевами. Или, как это чаще всего бывает, хозяева состарились и умерли, а наследников нет или они пока не объявились. А жаль ведь, безвозвратно уходит колорит и шарм патриархального Крыма.

9. А там, где у старого дома есть хозяин, а сам дом еще крепкий, то к нему пристраивается уже большой дом с капитальными каменными стенами.

10. Или еще вариант, когда черепицу снимают, крышу разбирают, старые стены поднимают и встраивают старый домик в новый под одной крышей.

11. Старую черепицу тоже пускают в дело. Облицовывают ей цоколь, а иногда и фасады. Или строят из черепицы забор, как на этом фото.

12. Еще один старый старокрымский домик, только уже крытый не черепицей, а шифером.

13. В этом домике неоднократно останавливался писатель Константин Паустовский, во время своих приездов в Старый Крым. Сейчас здесь дом-музей писателя.

14. А это дом Александра Грина, который он приобрел незадолго до смерти.  Также сегодня здесь дом-музей.

15. Так выглядит центр Старого Крыма — улица Ленина.

16. Саманные стены с декоративными колоннами по углам, шиферная крыша, на стыках шифера сверху проложена черепица «татарка». Так строили в 50-х годах. Мой дом точно в таком же стиле. Здесь видна реконструкция — стоят пластиковые окна и стены не белые, а покрашены в синий цвет. Но газ еще не подведен, отопление печное.

17. Дом 50-60-х годов. Фасад уже оштукатурен и покрашен. Обратите внимание на красивые закругленные наличники.

18. Это уже архитектура 70-х. Две красивейшие застекленные веранды, на первом и на втором этажах. И декоративный белый деревянный фронтон на верандой. И котик с собачкой.

19. Прекрасное сочетание зеленых стен с живой изгородью из бирючины.

20. Над калиткой краснеют листья дикого винограда, а на дереве зреют крупные плоды айвы. В тени айвы маленькая лавочка.

21. Старый домик из 50-х с елкой под окнами.

22. Здесь мне понравилась отделка фасада: терракотовая «шуба», белые фальш-колонны, белые наличники и оконные рамы.

23. Тот же самый домик с другого ракурса. Обратите внимание, с какой любовью покрашен забор — белое с терракотой, как продолжение фасада. И замечательная клумба у ворот — юкки  с мелкими сиреневыми астрами.

24. И посмотрите вот здесь, такие же сиреневые астры у забора. И рядом сиреневые стойки забора. А если присмотреться к маленькому белому домику в глубине двора, то видно сиреневое же окошко чердака.

25. Один из редких здесь кирпичных домов. Обычно стены крымских домиков либо саманные, либо из ракушечника.

26. Старокрымская пожарная часть. И обратите внимание на дорогу. Это то, что осталось от асфальта, положенного еще при СССР.  Такая ситуация по всему городу. Дороги — самая большая беда Старого Крыма.

27. Цветок дурмана. Зачем он тут? Просто мне очень нравится. Большой эффектный цветок, похож на калы, а растет здесь как сорняк вдоль заборов.

28. Великолепная старая крымская сосна.

Когда я искал дом в Старом Крыму, то едва не купил участок вот с таким же видом на горы и с тремя такими же старыми крымскими соснами во дворе. Мне эти сосны так легли на душу… Сделка сорвалась только потому, что у продавца документы были не в порядке. А недавно проезжаю мимо, смотрю, кто-то уже купил тот участок, и все три сосны спилили.  Мне как ножом по сердцу.

29. Часто, когда хожу гулять в горы, прохожу мимо этого домика. Мне нравятся шишки над воротами и номер дома «21», нарисованный в виде улитки и гусеницы.

30. Жена считает, что единичка — это та же улитка, но вид сверху. А я думаю, что это гусеница.
.

31. Стильные, но очень старые ворота и калитка. А буйная зелень с желтыми цветами над воротами — это цветущий плющ.

32. Как же мне нравятся вот такие каменные заборы! Когда я полностью приведу свое домовладение в порядок и мне нечем будет заняться, я начну строить такой забор.

33. Вот здесь кусочек такой стены. Как шикарно это выглядит в сочетании с зеленью!

34. Водоразборная колонка — тоже ведь уходящая натура. Молодое поколение даже и не поймет, что это за артефакт.

35. Дом на двух хозяев. Каждый самостоятельно ремонтирует не только свой фасад, но и крышу тоже.

36. В городе Старый Крым запросто можно увидеть разгуливающих по улицам кур с цыплятами…

37. …пасущегося козла…

38. …а также корову, прилегшую отдохнуть у входа в чужой дом.

P.S. Ну вот я и познакомил вас со старым Старым Крымом. Надеюсь было интересно.
А совсем скоро я покажу вам новый Старый Крым.

Дача полковника Квитко в Сочи, история, как доехать, легенды, фото

Адрес: Хоста, село Приморский

Одним из мистических зданий Хостинского района, его своеобразным Домом с приведениями является бывшая дача полковника Андрея Квитко (Квитка), ставшая после революции печально известным Санаторием «Красный штурм». С этим домом связано множество легенд и всевозможных домыслов. Ведь дома тоже часть исторического прошлого. Они много видели, слышали, жаль только, что не могут нам всего этого рассказать.

Содержание:

1. Андрей Квитко – первый хозяин Дачи
2. История создания Дачи
3. Легенды Дачи Квитко
4. Как добраться

Бывшая Дача А.Квитко относится к историко-культурному наследию Хосты

Андрей Квитко – первый хозяин Дачи

Андрей Квитко по происхождению был харьковским казаком из очень почетного и старинного малороссийского рода. Своим делом он выбрал военную службу и после окончания в 1868 году Пажеского корпуса, служил в кавалерийских войсках. За участие в Русско-турецкой войне (1877-78 гг) он был удостоен многих наград, в том числе орденов Анны и Владимира и получил чин подполковника. 

Выйдя в отставку в 1884 году, Андрей Валерьянович со своей женой жил и в России и за границей, где у него тоже были свои имения. Поскольку подполковник не любил русских зим, то этот временной отрезок он проводил на своей итальянской вилле около Рима. Осенний период они с супругой любили отдыхать на черноморском побережье, где у него были дачи в Туапсе и в Хосте.

Андрей Квитко в период русско-турецкой войны (в центре)

Весной полковник навещал свою Основу, так называлось его родовое имение под Харьковым. Любило семейство Квитко отдыхать и в курортных местах таких стран как Швейцария, Австрия, Германия. А также на Каннах и в Париже, где у них тоже были свои дома.

Жизнь подполковника состояла не только в праздном времяпровождении, но и в путешествиях. Он занимался писательской деятельностью в области беллетристики, рисовал картины. В 1903 году, например, вышла его книга о турецкой войне «Записки казачьего офицера».

Участник боевых действий сохранил их подробности в своих произведениях

А.Квитко вел активную деятельность в парижской художественной академии Жюлиана, в Клубе артистического Союза, в итальянском Жокей-клубе. Его заинтересованности и энергии хватало и на французский автомобильный клуб. Кстати, активный подполковник числится одним из первых автомобилистов в нашей стране, приобретя во Франции паровой автомобиль фирмы «Серполле». На этом автомобиле, переправленном в Туапсе, Квитко даже принимал участие в одном из местных автопробегов.

Хостинская Дача Квитко напоминала итальянский замок

В конце 19 столетия на своих участках Хосты и Туапсе, энергичный подполковник начал всерьез заниматься виноделием. На знаменитой Нижегородской ярмарке1896 года его винная продукция получила серебряную медаль. Отмечались наградами и дипломами квитковские вина и на других отечественных и международных выставках.

Услышав о начале русско-японской войны, 55-летний подполковник в 1904 году отправился в действующую армию. Интересно, что и его супруга – Вера Дмитриевна, поехала добровольно на фронт вслед за мужем. И не просто так, а в качестве сестры милосердия санитарного поезда!

Вера Квитко принимала участие в русско-японской войне как сестра милосердия

Однако, здоровье не позволило Андрею Валериановичу долго воевать, и он был вновь отправлен в отставку, но теперь уже в чине полковника. Впоследствии он написал воспоминая об этой войне под названием «Дневник забайкальского казачьего офицера» (1908 г). Изданная книга содержала иллюстрации в виде рисунков и фотографий, сделанных автором.

Очередные «Записки офицера» появились после русско-японской войны

Революционные события вынудили 68-летнего полковника уехать из России навсегда. Последние годы А.Квитко прошли на его итальянской вилле.

История создания Дачи

Хостинский замок в стиле итальянской архитектуры на черноморском побережье появился в начале 20 столетия (предположительно в 1916 году). В данном строении воплотилась мечта Веры Дмитриевны, итальянки по происхождению, о своем небольшом российском итальянском домике. Кстати, Вера Дмитриевна в девичестве носила печально известную фамилию – Мартынова. Да, да…к известному убийце Лермонтова она имела прямое отношение, ибо была его племянницей по линии отца.

Вера Квитко со своей собакой в период эмиграции среди соотечественников

Место для Дачи было выбрано очень живописное. У горного подножия Малого Ахуна среди густой южной растительности, среди туй, пальм и лиан. Со стороны моря вблизи Дачи начинался обрыв, открывающий широкий простор для визуального обзора.

Когда-то, совсем в другой жизни, здесь гуляла Вера Дмитриевна в большой белой шляпе, украшенной огромным бантом, ее сопровождала белая болонка, также с бантом на шее. А из выбитых ныне окон своей женой любовался полковник Квитко.

Дача находилась недалеко от моря, а окружал ее экзотический парк

Дача была сооружена из серого камня в виде средневекового замка, украшенного балкончиками и обязательными зубчатыми башнями. Даже сегодня, осматривая внутренние помещения, вернее то, что от них осталось, можно представить себе великолепие дачного интерьера. Под этими сводчатыми потолками, по этим винтовым лестницам когда-то ходили аристократы дореволюционного времени. А из этих арочных окон отстреливались последние офицеры «белой гвардии».

Когда-то полная красоты и жизни дача ныне заброшена и разрушается

Говорят, что семью Квитко посещали различные знаменитости. Якобы бывал в этом замке и Ф.Шаляпин, которого полковник катал в своем авто вдоль побережья.

После революции замок, естественно был национализирован. Но именно с революционных событий вокруг дома и начинают происходить мистические истории, породившие массу легенд.

Легенды Дачи Квитко

Первой легендой стали слухи о том, что якобы перед отъездом из России в связи с революцией, Квитко зарыл много ценных вещей на территории парка, ибо надеялся вернуться за ними после установления в стране стабильности. Увы, вернуться ему не довелось, а кладоискатели до сих пор пытаются найти квитковские сундуки или чемоданы с сокровищами.

Искали клад и в стенах строения,безжалостно разбивая кирпичную кладку

Другая история связана со временами Гражданской войны, когда в брошенном квитковском замке укрылось несколько белогвардейских офицеров. Окруженные отрядом красноармейцев  те офицеры погибли в неравном бою. Их трупы закопали недалеко от бывшей Дачи, опять-таки на территории парка. С этого времени появилось негласное название Дачи — «Красный штурм», которое впоследствии будет присвоено организованному в замке советскому санаторию.

В Гражданскую войну Дача получила наименование «Красный штурм»

Но до появления санатория с таким несколько зловещим названием, Дачу несколько лет использовали в качестве детской трудовой колонии, а уже с 1924 года название «Красного штурма» появилось на городской карте. Только вначале это была просто база отдыха, которая в 30-е годы стала санаторием для сотрудников НКВД.

Об этом периоде дачной истории тоже существует страшная легенда. Якобы отдыхающие здесь от массовых расстрелов чекисты, во время одного «веселого» вечера, надругались над девочкой-подростком, а затем убили ее. Мать девочки, работающая в этом санатории, страшно отомстила обидчикам, и не дожидаясь разборок и наказания – повесилась на парковой территории. Считается, что ее призрак гуляет с тех пор по парку, не в силах найти покоя. Хотя некоторые поговаривают даже о трех призраках – девочки, матери и убиенного матерью военного.

В «Красном штурме» неплохо отдыхали сотрудники НКВД

С 60-х до 90-х годов в здании Дачи находился детский санаторий. После его закрытия Дача Квитко оказалась абсолютно заброшенной. Именно в шальные и безнаказанные 90-е годы Дачу буквально растащили на запчасти – кроме мебели, сантехники, дверей и окон, была украдена даже крыша и разбиты стены. С тех пор скелет бывшей полковничьей Дачи остался в распоряжении одних привидений.

Окончательно Дача была разорена в 90-е годы 20 столетия

Хотя, любители побродить по осиротевшим руинам находятся. Любят заглядывать сюда и современные фотографы, ведь фотографии в данной обстановке, невзирая на многочисленные автографии и граффити, получаются довольно уникальными.

Сегодняшние руины Дачи — обстановка не для слабонервных

Около Дачи находится также абсолютно заброшенный бывший Домик прислуги. Он тоже не внушает особого позитива своими выбитыми окнами и разорванными дверьми.

Как добраться до Дачи

Руины Дачи Квитко не являются туристическим объектом и туда не водятся экскурсии. Но посмотреть Дом с приведениями, побродить по заброшенному парку, вполне можно. Тем более, что найти его совсем не сложно.

Также заброшенный Домик прислуги является ориентиром при поиске Дачи

На трассе Адлер-Сочи – Курортном проспекте — есть остановка, которая так и называется – Санаторий «Красный штурм». От этой остановки чуть налево и вверх можно дойти до Дачи, находящейся на территории села Приморский, буквально за 2-3 минуты.

Дача Квитко — своеобразный сплав истории страны, судеб и событий

На примере истории одного этого здания можно восстановить цепь исторических событий всей страны с конца 19 века и до 90-х годов 20 столетия. Если бы стены умели говорить…

О других достопримечательностях Хостинского района здесь — Что посмотреть в Хосте и ее районе.

Автор статьи: Касаткина Татьяна

Отзывы туристов

Читайте также:

развалины старого дома, уникальная черепица и кости

Во время прогулки на мыс Фиолент я набрел на место, где сделал удивительные находки. Обломки старинной черепицы рассказали, что когда-то здесь стоял дом богатого гражданина, а раскопки «черных археологов» выявили, возможно, человеческие кости. Но обо всем по порядку.

Совсем недалеко от мыса Фиолент, рядом с огороженной колючей проволокой территорией российской воинской части, я увидел следы работы тяжелой техники. Грунт перемещали с помощью бульдозера, расчищая участок, возможно, для строительства дома.

Мыс Фиолент, где были сделаны находки

В земельной куче ярко краснеют обломки старинной черепицы, которой более ста лет. Такую в Крыму называют французской или марсельской. Производить ее начали братья Жозе Тибо и Франсуа Ксавье Жилардони. Они запатентовали свое изобретение, которое стало общенациональным достоянием, и черепичное производство во Франции стало стремительно развиваться. Первый завод такой плитки был построен в 1835 году. В Крым черепицу из Марселя завозили на торговых кораблях. В 1890 году в Феодосии харьковский предприниматель, черногорец по национальности Спиридон (Шпиро) Саввич Коссич построил кирпично-черепичный завод, где начали по лицензии производить марсельскую черепицу. Сначала все надписи на изделиях были на латинице.

В куче грунта сотни обломков старинной черепицы

На одном из обломков черепицы клеймо в виде слоника и цифры «1914». На другом часть надписи «…COMAN» – подобную мне уже приходилось видеть в заброшенном имении Шлее в селе Чеботарка под Саками.

А буквы на трех других обломках складываются в слово «Алькадаръ». Это уже севастопольский топоним, так называется гора на Северной стороне Севастополя, на которой размещена 30-я береговая батарея. В интернете удалось найти, что полная надпись на черепице была такая: «Ф.О. Шталь. Севастополь. Алькадаръ».

«Французская» черепица

Известно, что в конце XIX – начале XX века севастопольские богатеи начали активно осваивать окрестности города, были построены десятки хуторов

Имение Перовских «Приморское» на Северной стороне в 1889 году было продано торговцу южнобережными винами в Петербурге Федору (Фрицу) Оттовичу Шталю, который заложил новые виноградники, построил дом с обширными винными погребами и переименовал «Приморское» в «Алькадар». По легенде, попробовав первое здешнее вино, он воскликнул по-арабски: «Альк дар» – что означает «божественное повеление». Шталь построил недалеко от моря кирпично-черепичный завод, к которому вела мощенная дорога. Это шоссе местные жители называли Федоровским, а местность – Федоровкой. Название улицы Федоровской в нынешней Любимовке сохранилось до сих пор. Кстати, специалисты пишут, что упомянутый «слоник» – это как раз клеймо завода Шталя. Сам Федор Оттович умер в 1913-м, а дело его продолжил сын – Борис Шталь.

Надпись «Алькадаръ» на обломках черепицы

Но кому мог принадлежать дом на Фиоленте, покрытый такой богатой черепицей? Стоял он приблизительно в ста метрах от обрыва, на господствующей высоте, вид и обзор с этого места потрясающий. Недаром позднее здесь разместили береговую батарею. Из истории известно, что в конце XIX – начале XX века севастопольские богатеи начали активно осваивать окрестности города, были построены десятки хуторов, в том числе и для отдыха туристов.

Так, недалеко от Свято-Георгиевского монастыря на Фиоленте появились Апаринские хутора – курортный поселок, названный по имени владельца Григория Ивановича Апарина. Известно, что было построено четыре дома по 7-8 комнат в каждом. Кроме того, была благоустроена территория, проложена дорога к пляжу, посажены сады и виноградники. Каждый небольшой дачный поселок имел свое название: хутор Джанишев, Александриада, Малое Жемси. Все они были полностью разрушены во время Второй мировой войны.

Такой вид открывается с места, где раньше стоял дом

Каждый небольшой дачный поселок имел свое название: хутор Джанишев, Александриада, Малое Жемси. Все они были полностью разрушены во время Второй мировой войны

Метрах в 70-80 к западу от «кучи с черепицей» вижу следы работы «черных археологов» – несколько шурфов глубиной около метра. Такие в районе Фиолента не редкость, еще две тысячи лет назад вся территория в округе была разделена на сельскохозяйственные наделы херсонеситов. Вот любители древностей и копают здесь. Наверно, под покровом ночи, поскольку место открытое.

Здесь копали «черные археологи»

Возле одной из ям вижу кости, часть из них собрана в полиэтиленовый мешок. Сам я не разбираюсь – и показал впоследствии фотографии знакомому медику. Он сказал, что кости, скорее всего, человеческие.

Возможно, это человеческие кости

На Фиоленте много безымянных и никак не обозначенных могил. В 1990-е, когда окрестности мыса Фиолент были поделены на дачные участки, такие находки иногда случались. Местность от Фиолента и до мыса Херсонес густо усеяна костями – это путь отхода брошенной и так и не дождавшейся эвакуации Приморской армии. В плен немецких войск попали около 50-60 тысяч советских солдат, по некоторым оценкам – до 80 тысяч. А многие погибшие, в том числе и в районе Фиолента, так и не были похоронены.

Территория российской воинской части

В сотне-другой метров от найденных возможных останков – территория российской воинской части, огороженная колючей проволокой. Здесь когда-то был командный пункт 623-й береговой батареи, но он уже давно не используется. Что охраняют и зачем огородились – непонятно.

Командный пункт 623-й береговой батареи

Номер 623 – это послевоенное название. Первоначально батарея, построенная еще при царской России, имела номер 18. Рядом находится небольшой памятник артиллеристам 18-й батареи. Ни имен, ни фамилий, ни дат. Его историю еще предстоит кому-то написать.

Памятник артиллеристам 18-й батареи

Евген Жук, блогер из Севастополя (имя и фамилия автора изменены в целях безопасности)

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

проект Бунин

Фундамент
Сваи Винтовые 108х2500
Цоколь ЦСП 12 мм плита (пояс по периметру дома высотой 40 см) Покраска Резиновая краска 250 гр/м2 в тон кровли
Основание
Ростверк из доски (составной) 150х200
Подшивка дома ЦСП Тамак 10 мм (3200х1250)
Каркас
Силовой каркас LVL 50х200
Лаги Доска обрезная 100х200
Утеплитель Кнауф Aquastatic 037 200мм (пол, кровля, стены по периметру)
Мембрана гидро-ветрозащитная Изоспан АS трехслойная
Пленка пароизоляционная Juta Ютафол Н 110 Standart
Внутренняя и Внешняя отделка
Пол
Ламинат Kronospan Symbio 33 класс
Керамическая плитка на пол в с/у (из материала заказчика)
Стены
Вагонка штиль (хвоя сорт AB) 16х140 с камерной покраской
Керамическая плитка на стены в с/у (из материала заказчика)
Потолок
Натяжные потолки, белый матовый
Фасад
Имитация бруса (хвоя сорт АВ) 18х140, камерная покраска
Фальцевая сталь 0,5 PE Quarzit Lite, мокрый асфальт (RAL 7024)
Окна
Профиль Deceuninck пяти камерный, стекла двух камерные с мульти функциональным i-стеклом.
Ламинация окон с одной стороны в цвет кровли
Двери
Внутренние (в т.ч. Замок, доборы, наличники) Порта-23 — 29, Ручка Bravo A-423
Двери входные Deceuninck стеклянная
Дверь стеклянная террасная
Кровля
Фальцевая сталь 0,5 PE Quarzit Lite, мокрый асфальт (RAL 7024)
Мембрана гидро-ветрозащитная Изоспан АS трехслойная
Пленка пароизоляционная Juta Ютафол Н 110 Standart
Утеплитель Кнауф Aquastatic 037 200мм
Инженерные коммуникации
Электроустановочные изделия Розетки / выключатели Schneider Electric Unica
Скрытая разводка кабельной продукции, Щиток
Разводка трубопроводов канализации по дому
Принудительная вентиляция в с/у (1 точка)
Пассивная вентиляция (1 точка)
Аэратор канализации с выводом в кровлю
Отопление
Пояс электророзеток под электроконвекторы
Терраса
Терраса открытая , Террасная доска Лиственница,140×28, АВ 16 м2 Ступени терраса 6 м.п. (3 ступени) (напольное покрытие Лиственница,140×28, АВ)

Русская дача как феномен культуры

Слово «дача» происходит от глагола «дат» — дарить и существительного «дар» — дарить. На протяжении многих лет получение земельного участка в личное пользование было большим и очень ценным подарком — будь то царское или советское правительство. Но то, как люди использовали эту землю, в разные времена сильно отличалось. Невозможно полностью понять Россию, не понимая культурного контекста русской дачи.

Дача — до революции 1917 года

За чайным столом К.Коровина, 1888

Первые дачи в России появились в начале 18 века при Петре Великом. Он хотел, чтобы подчиненные оставались рядом с ним даже в отпуске, поэтому подарил им участки под Санкт-Петербургом. Эти участки были стратегически расположены на пути к Петергофу, царской резиденции, поэтому он всегда мог остановиться и посмотреть, как его люди проводят свободное время.

В 1803 году известный русский историк Карамзин писал, что летом Москва пустеет, так как люди уезжают на дачи.А к середине 19 века дачи стали излюбленным местом отдыха и развлечений всех аристократов, которые могли себе позволить такое времяпрепровождение. Дачи часто представляли собой простые деревянные дома, но всегда имели террасу, где жители могли обедать, пить чай и развлекаться долгими летними вечерами. Не у всех были дачи, некоторые арендовали их на лето и обычно ездили на дачу всей семьей и прислугой. Если хотите узнать больше о дачных историях того времени, читайте Антона Чехова!

Дача — советское время

Первый в мире санаторий для сельскохозяйственных рабочих, Ливадия, Крым, 1931 год

Октябрьская революция 1917 года принесла с собой закон, запрещающий частную собственность на землю в России «навсегда».Идея заключалась в том, что все граждане страны смогут использовать все ресурсы страны, все люди будут равны, и никто не сможет эксплуатировать других людей или быть более богатым, чем они. Ценности новой Советской республики были в основном коллективистскими. И вместо индивидуальных дач население получило доступ к групповым объектам отдыха, таким как санатории. Популярная советская фраза гласила: «Все вокруг принадлежит народу, все вокруг принадлежит мне».

Но была и другая поговорка — «все равны, но одни равнее других».Иосиф Сталин, правивший страной с 1924 по 1953 год, сам любил хороший загородный отдых. У него было много дач в самых живописных уголках России — от Подмосковья до Черного моря. Это были огромные особняки, полностью укомплектованные персоналом и готовые приветствовать его в любое время, когда он решит появиться.

Старая дача в «писательской деревне»

Сталин считал, что предоставление такой привилегии, как дача, своим самым близким людям в правительстве и VIP-персонам из культурной и научной элиты будет для них очень мотивирующим фактором.Эти дачи не принадлежали их обитателям, на мебели и светильниках были номера маршрутов, но эти дачи были большой роскошью, и получить ее считалось огромной привилегией. Для упрощения — дачи сгруппированы по роду занятий — так до сих пор остались «деревни» писателей, композиторов, художников, ученых и т. Д. В то время все дачи были местом отдыха, рыбалки, сбора ягод и грибов, занятий спортом. и развлекайся с друзьями.

Выращивание продуктов на даче

После Второй мировой войны ограниченные продовольственные ресурсы в стране вынудили правительство разрешить людям приобретать участки земли и поддерживать семьи, выращивая там овощи.Однако строительство дома на этом участке было категорически запрещено. В 60-е годы, во время правления Никиты Хрущева, простым людям наконец разрешили получить дачи. Но получить его было так непросто. Распределение было основано на заслугах, нужно было полностью соответствовать идеологии и ждать в длинной очереди, иногда по много лет.

«Дачный поселок» отличался от обычного поселка. Небольшие участки земли, высокая плотность домов

Эти дачи не были такими роскошными — обычно это были крохотные участки земли с разрешением на строительство там небольшого одноэтажного дома.Жители по-прежнему не владели им, но могли использовать его для выращивания продуктов строго для семейного потребления (не для продажи). Тем не менее, люди чувствовали себя так, как будто это их земля, поэтому получение дачи стало одной из мечтаний советских людей, так же как получение квартиры или машины. Было много манипуляций — как быстрее получить дачу. В России законы и правила всегда были партикулярными, поэтому, если бы вы знали кого-то, вы могли бы добраться до желаемой дачи намного быстрее.

Построить дом тоже было непросто.Дефицит строительных материалов. Трудно представить, что сейчас, но нельзя было просто пойти в магазин и купить дерево, кирпич или что-нибудь еще, нужно было каким-то образом «достать» нужные материалы через свою сеть контактов или заплатить втрое на черном рынке.

Консервы на зиму

Это было время, когда функция дачи начала трансформироваться — она ​​стала местом тяжелой работы в поле, а не местом отдыха и развлечений. Эта функция дачи очень пригодилась в неспокойные 90-е годы, когда в магазинах было мало еды, и люди реально поддерживали свои семьи, выращивая на своей земле картофель, огурцы, свежие продукты, ягоды и яблоки.Многие домашние продукты консервировали на зиму в маринованном или соленом виде или в виде домашних джемов.

«Дача» В. Губарева — шутливый способ портрета «советских дачных» феноменов

Дача — современность

В 90-х наконец разрешили владеть собственностью. Это еще одна большая и интересная история, но в результате люди стали покупать дачи, если у них были деньги. Или, если у них уже были дачи, они могли приватизировать их, официально сделав их собственностью.Также были сняты ограничения на размер земельного участка или этажность дома. Наконец, вы можете делать все, что хотите, на своей земле. Любопытно, что случилось потом?

Типичная дача богатого человека 90-х — дом из красного кирпича, скрытый за высоким забором из красного кирпича

Люди, всегда лишенные такого множества вариантов, начали экспериментировать. Богатые «новые русские» тут же начали строить огромные особняки на своих небольших участках земли. Многим из этих домов не хватало вкуса или стиля.Поколения местных жителей не видели красивых загородных домов, а коммерческая промышленность в этом районе еще не была развита. На смену традициям строительства деревянных домов пришли кирпичные или каменные. Раньше дачи были просто дачными домиками, а теперь многие стали строить дома круглый год.

Теперь, наконец, промышленность работает так же, как и в любой другой стране, и если вы хотите построить красивый дом в любом стиле — он будет построен для вас. Но это будет дорого. Как и за любые коммерческие товары и услуги в России — от одежды до маникюра, вы платите больше за хорошие вещи!

На многих типичных дачных участках все еще больше земли, отведенной под выращивание продуктов, чем под площадку для отдыха

Итак, как сейчас люди проводят время на дачах? Это действительно по-разному.Многие люди по-прежнему работают весь день, выращивая картофель, огурцы, клубнику и т. Д. Большинство из этих людей работают полный рабочий день в городе, они не сельскохозяйственные рабочие, но каждую пятницу вечером они уезжают из города, чтобы провести выходные. действительно тяжелая работа в поле. Что и говорить — им приходится преодолевать огромные пробки по дороге на дачу и обратно. Иногда добраться до дачи в 50-100 км от города можно за 3-4 часа. Дать рациональное объяснение, почему продолжают выращивать картофель, невозможно, хотя их легко можно купить в любом магазине.Экономически это не имеет смысла, но люди иррациональны. Для некоторых выращивание продуктов является привычкой, некоторые (в основном пожилые люди) любят обрабатывать землю своими руками, некоторым нравится идея органических продуктов или говорят, что картофель, выращенный в собственном саду, просто вкуснее.

Еще одно явление, которое мы, местные жители, называем «Балкон, дача, мусорный бак». Это история бережливости, вызванной дефицитом вещей в магазинах в советское время и нехваткой складских площадей в городских квартирах.Русские не любят выбрасывать вещи, даже если некоторые вещи им не нужны — они все равно хранят их. Этот хлам сначала приземляется на балкон, потом переезжает на дачу и только в том случае, если он действительно старый или совсем сломанный, оказывается в мусоре. В результате многие люди на даче носят старую одежду. И у большинства есть стопки старой одежды на дачах, хотя в магазинах уже нет дефицита.

Тем не менее, многие считают дачу местом, где можно развлечься. Эти люди косят газоны и сажают цветы, поэтому им еще предстоит проделать свою долю полевых работ, чтобы дачный дом выглядел презентабельно.Но вместо того, чтобы проводить все время в саду, они приглашают друзей и развлекают их, готовят мясо на гриле, едят клубнику, сидя в беседках, занимаются спортом и наслаждаются другими развлечениями. Надеюсь, это станет массовым трендом и большему количеству людей понравится отдыхать на даче, а не работать там!

Некоторые развлечения на Даче включают:

Для этого слайд-шоу необходим JavaScript.

Желаю вернуться к Чеховскому т

.

Мой дом — мой замок

Мой дом — мой замок Дом необходимо для жизни человека. Дом служит убежищем и место для удовлетворения всех наших потребностей: мы спим, едим, прячемся от непогоды хранить личное имущество, работать и отдыхать нет. Итак, мы хотим не просто дом, а дом. Так что же разница между домом и домом? Считается, что место, где вы живете, — это ваш дом, каким бы он ни был.Британцы часто говорят, что ваш дом — это место, где вы принадлежать и чувствовать себя комфортно, поэтому это больше, чем просто дом. Некоторые люди думают о доме с точки зрения того, где они выросли или где они жили. Для них это место, которое возвращает старые воспоминания или чувства. Состояние дома человека может физиологически влиять на его или ее поведение, эмоции и душевное здоровье. Некоторые люди могут скучать по дому, когда они отделены от их домашней среды. Много пословиц и поговорок, подтверждающих важность дома для лицо: Восток или Запад, дом лучше; Лучше дома места нет; Мой дом — моя крепость; Дом, милый дом; Дом там, где сердце есть; Дом есть дом, хотя он никогда не был таким уютным; Сухой хлеб дома лучше, чем жаркое за границей и многие другие. Такие поговорки существуют на любом языке и в любой культуре. Дома различаются от одной культуры к другой, в зависимости от мировоззрения определенное сообщество, уходящее своими корнями в религию нация, ее традиции и историческое наследие.Вот почему там В мире так много типов домов и образов жизни. Там есть определенные культуры, в которых у членов нет постоянного дома, например как с кочевыми народами. Дом человека может сказать нам, к какой культуре он принадлежит, потому что сознательно или бессознательно обычно придерживаются родных традиций, хотя в современном мире сделать это довольно сложно, особенно в городе. Англичанина девиз: «Мой дом — моя крепость.’Дом не только обеспечивает конфиденциальность или дать ощущение стабильности и безопасности, но это также символ статуса. Большой и дорогой дом означает, что его Владелец — очень успешный человек. Существуют разные виды дома в Британии. Например, таунхаус — это дом присоединился к ряду других домов. Совмещен двухквартирный дом в другой дом. Британская мечта жить в обособленном дом (что означает отдельное здание), хотя и отдельно стоящий дом намного дороже, чем двухквартирный или рядный один.Коттедж — это небольшой, обычно старый дом, обычно в сельское или полусельское расположение. Бунгало — довольно современное дом построен только на одном уровне. Большинству людей не нравятся блоки квартиры, потому что они не соответствуют британским взглядам и не дают людям достаточно уединения. К тому же многие многоквартирные дома в плохом состоянии. построены и связаны с бедностью и преступностью. В настоящее время некоторые люди предпочитают жить в плавучем доме. Это лодка, предназначенная для использовался как жилище человека.В Соединенном Королевстве канал узкие лодки используются как дома, а также как мобильные, арендованные, размещение на время отпуска. На плаву в Великой Британия. Они встречаются в каналах, реках и побережья; в городах, на даче и в гаванях. Какой-то круиз постоянно, одни постоянно пришвартованы, а другие смешаны круизы и швартовка. Многие люди находят плавучие дома очень привлекательными, потому что они могут оставаться в одном районе в течение нескольких недель или месяцев, а затем переехать в другое место.Это помогает им чувствовать себя ближе к природе и уйти от повседневных проблем жизни на берегу. Во время путешествия многие люди используют туристический прицеп или караван, который буксируют позади дорожного транспортного средства. Намного удобнее палатки и дает путешественникам возможность не тратить свои деньги в мотеле или отеле. Есть туристические трейлеры и караваны различные типы. Они могут быть не более чем палаткой на колесах или они могут содержать несколько комнат с мебелью и оборудованием.Туристические трейлеры особенно популярны в Северной Америке, Европе, Австралия и Новая Зеландия. Дом может сказать много о его обитателях: их образ жизни, вкусы, финансовые положение и т. д. Вне зависимости от того, какой у человека дом, он должен чувствовать себя там комфортно. Как правило, свой дом связаны с семьей. Живущие под одной крышей люди стать ближе и начать лучше понимать друг друга.Итак, мы можно сказать, что дом объединяет и для каждого человека его дом — это маленькая вселенная, священное место, где любовь, дружба, взаимное царят понимание и взаимоуважение. 1. Завершите каждое предложение (AH) одним из окончаний (18): A. Британцы часто говорят, что ваш дом — Б.Состояние дома человека может C. Дом не только обеспечивает уединение или дает ощущение стабильность и безопасность, но это тоже D. Многим не нравятся многоквартирные дома, потому что они E. В Соединенном Королевстве в качестве домов используются шлюпки для каналов. а также как F. Туристический прицеп намного удобнее палатки и дает путешественникам возможность G. Туристические трейлеры особенно популярны в . ЧАС.На каждого человека его дом составляет 1. Не тратить свои деньги на мотель или отель. 2. не устраивают британцев и не дают людям достаточно Конфиденциальность. 3. Маленькая Вселенная, священное место, где любовь, дружба, царят взаимопонимание и взаимоуважение. 4. физиологически влиять на его или ее поведение, эмоции и душевное здоровье. 5. Северная Америка, Европа, Австралия и Новая Зеландия. 6.место, где вы принадлежите и чувствуете себя комфортно. 7. символ состояния. 8. мобильные, арендованные, загородные дома. 2. Согласитесь или не согласны со следующими утверждениями. Объясните ваша точка зрения Дом необходим для жизни человека. Дом там, где сердце. Дом дает ощущение стабильности и защищенности. Придерживаться родных традиций в современный город. Дом может многое сказать о своих обитателях. Живущие под одной крышей люди сближаются и начинают лучше понять друг друга. 3. Прочтите некоторые выражения, содержащие элемент «дом» и объясните их значение домашнее и сухое домашний ключ домашняя тяга домашняя правда последний дом / длинный дом быть / чувствовать себя как дома никого не быть дома чувствовать себя как дома на французском (английском и т. д.)) возиться домой отправить кого-л. домой вернуться домой в принести что-л. домой кому-л. вернуться домой довести преступление до кого-л. прикоснуться к дому 4. Ответить на вопросы 1) В чем разница между домом и домом? 2) Почему многие люди скучают по дому, покидая дом? 3) Почему дома различаются от одной культуры к другой? 4) Как дом может указывать на статус человека? 5) Какие типы домов вы знаете? 6) Хотели бы вы жить в плавучем доме? Зачем? 7) Каковы основные преимущества и недостатки путешествия трейлер? 8) Какой дом вам подходит? 9) Что важнее: внешний вид дома или атмосфера, которая в нем царит? Объясните свою точку зрения. 10) Ваш дом важен для вас? Не могли бы вы изменить свой жилье легко? 5. Прочтите несколько интересных фактов о домах и еще несколько В Межириче обнаружен самый старый дом в мире. под Киевом на Украине в 1965 году фермером. это примерно от 10 000 и сделан он из костей мамонта. Самый маленький дом в Великобритании можно найти на набережной, в Конви, Уэльс.Его размеры составляют 3,05 метра на 1,8 метра. Виндзорский замок — самый большой обитаемый замок в мире. и, начиная со времен Вильгельма Завоевателя, является самый старый в непрерывной профессии. Виндзорский замок — один из основные официальные резиденции британского монарха. 6. Прочтите цитаты ниже. Выберите любое предложение и прокомментировать ‘Сила нации проистекает из целостности дом.(Конфуций) «Дом не является домом, если в нем нет еды и огня для разум так же, как и тело ». (Бенджамин Франклин) «Ничто не может принести в дом настоящего чувства безопасности кроме настоящей любви ». (Билли Грэм) ‘Он счастливее всего, будь то король или крестьянин, который находит мир в своем домой.’ (Иоганн Вольфганг фон Гете) «Отправляйтесь в зарубежные страны, и вы узнаете хорошее вещи, которые есть дома.'(Иоганн Вольфганг фон Гете) «Дом — это то место, куда, когда тебе нужно туда идти, у них есть принять вас. (Роберт Фрост) «Дом — это то, откуда начинаешь». (Т.С. Элиот) Многие писатели используют описания домов, чтобы раскрыть персонажи людей. Прочтите некоторые выдержки ниже. Что ты можешь сказать о людях, которые живут в этих домах? Дайте свой примеры из литературы. ‘Меблированная квартира за 8 долларов в неделю.Это был не совсем нищий описание, но определенно это слово было на поиске отряд нищенства. В вестибюле внизу был почтовый ящик, в котором не было письма. пойдет, и электрическая кнопка, от которой ни один смертный палец мог уговорить кольцо. К нему также относилась карточка носящий имя ‘Mr. Джеймс Диллингем Янг ». «Диллингем» был брошен на ветер во время бывшего период процветания, когда его владельцу платили 30 долларов за неделя.Теперь, когда доход сократился до 20 долларов, буквы « Диллингем выглядел размытым, как будто они думали всерьез заключить контракт с скромным и непритязательным Д. Но всякий раз, когда мистер Джеймс Диллингем Янг приходил домой и достиг своего наверху его звали «Джим», и миссис Джеймс крепко обнимала его. Диллингем Янг … ‘ (Из «Дар волхвов» О’Генри) ‘Подобно тысячам просвещенных представителей его класса и поколения в этот великий город Лондон, который больше не верит в красный бархат стульев, и знайте, что группы современного итальянского мрамора являются старыми jeu, Сомс Форсайт жил в доме, который делал все, что мог.В собственности медный дверной молоток индивидуального дизайна, окна которые были изменены, чтобы открываться наружу, подвесные цветочные ящики наполнены фуксиями, а сзади (отличная особенность) немного двор выложен нефритово-зеленой плиткой и окружен розовыми гортензии в павлиньих кадках. Здесь под пергаментный японский зонтик, закрывающий весь конец, жителей или посетителей можно было скрыть от глаз любопытно, пока они пили чай и на досуге осматривали последняя из серебряных коробочек Сомса. Внутреннее убранство благоприятствовало Первой Империи и Вильгельму. Моррис. Для своего размера дом был просторным; существовал бесчисленные укромные уголки, напоминающие птичьи гнезда, и сделанные серебра было отложено, как яйца ». (Из «Саги о Форсайтах» Джона Голсуорси) «И разговор о сантиментах очень естественно подводит нас к ‘Голубятня’. Так звали маленький коричневый домик, Мистер Брук приготовился к первому дому Мэг.Лори была окрестил его, сказав, что он очень подходит нежным влюбленных, которые ходили вместе, как пара горлиц, с сначала счет, а затем воркование. Это был крошечный домик с маленьким сад позади и лужайка размером с носовой платок спереди. Здесь Мэг хотела иметь фонтан, кусты и обилие прекрасных цветов; хотя в настоящее время фонтан был представлен обветренной урной, очень похожей на полуразрушенная помойка; кустарник состоял из нескольких молодых лиственницы, не знавшие, жить им или умереть; и обилие на цветы просто намекали полки палочек, чтобы показать, где семена были посажены.Но внутри было совершенно очаровательно, и счастливая невеста не видела недостатков от чердака до подвала. Чтобы быть уверенным, зал был настолько узким, что, к счастью, у них не было фортепиано, ибо никто никогда не мог быть получен целиком; столовая была настолько мал, что шесть человек были тесны; и кухня лестница казалась построенной специально для того, чтобы и слуги, и фарфор запихивают в угольную урну. Но однажды привыкнуть к этим легким пятнам, и ничего не может быть больше полный, здравый смысл и хороший вкус руководили меблировка, и результат был весьма удовлетворительным.Существовал никаких мраморных столов, длинных зеркал или кружевных занавесок в маленькая гостиная, но простая мебель, много книг, штраф картина или две, подставка с цветами в эркере, и, повсюду были разбросаны милые подарки от дружеских руки, и были более справедливыми для любовных посланий, которые они принес.’ (Из «Хороших жен» Луизы Мэй Олкотт) А.В разных странах бывают разные типы домов и культуры. Сопоставьте тип дома с его определением. A) очень высокое современное городское здание Б) небольшое простое здание с одной или двумя комнатами В) дом из блоков твердого снега или льда Г) сооружение с круглой или остроконечной крышей, используемое как жилище некоторые индейские племена в прошлом Д) очень большое прочное здание, построенное в прошлом как сейф место, которое можно было легко защитить от нападения Е) домик одноэтажный Ж) официальный дом человека очень высокого ранга, особенно король или королева Н) домик на даче I) транспортное средство, которое может тянуть автомобиль и в котором могут жить люди и спят в отпуске J) дом, который разделен на две части, так что в нем есть два отдельных дома в нем иглу, замок, бунгало, караван, небоскреб, дуплекс, дворец, вигвам, хижина, дача Б.Прочтите текст «Мой дом — моя крепость» и скажите, согласны ли вы с названием. » . . « .. 2012.

.

Учите английский язык: 116 Like and as

Like = ‘аналогично’, ‘то же, что’. Обратите внимание, что as таким образом нельзя использовать:
* Какой красивый дом! Это как дворец. (не «как дворец»)
* «Что делает Сандра?» «Она учитель, как и я». (не «как я»)
* Будьте осторожны! Пол отполирован. Это как идти по льду. (не «как ходьба»)
* Снова идет дождь. Я ненавижу такую ​​погоду. (не «как это»)

В этих предложениях подобное является предлогом. Итак, за ним следует существительное (например, дворец), местоимение (например, я / вот так) или ~ ing (например, ходьба).

Вы также можете сказать «нравится (кто-то / что-то) что-то делает»:
* «Что это за шум?» «Это похоже на детский плач».

Иногда, например, = ‘например’:
* Некоторые виды спорта, например автоспорт, могут быть опасными.

Вы также можете использовать, например, (= например):
* Некоторые виды спорта, например автоспорт, могут быть опасными.

Мы используем as (не «как») перед подлежащим + глагол:
* Я ничего не перемещал. Я оставил все, как нашел.
* Они сделали, как обещали.(= Они сделали то, что обещали.)

Сравните подобные и как в этих предложениях:
* Вы должны были сделать это вот так. (вроде + местоимение)
* Вы должны были сделать так, как я вам показал. (как + тема + глагол)

Мы также говорим, как вы знаете / как я сказал / как она ожидала / как я думал и т.д .:
* Как вы знаете, на следующей неделе у Тома день рождения. (= вы это уже знаете)
* Джейн провалила экзамен по вождению, как она и ожидала. она ожидала этого раньше)

Обратите внимание, что мы говорим как обычно / как всегда:
* Вы как обычно опаздываете.

А также может быть предлогом, но значение отличается от подобного. Сравните:
as
* Бренда Кейси — менеджер компании. Как менеджеру ей приходится принимать много важных решений. («В качестве управляющего» = в ее должности управляющей)
* Во время войны эта гостиница использовалась как госпиталь. (так что это действительно была больница), например,
* Мэри Стоун — помощник менеджера. Как и менеджер (Бренда Кейси), ей также приходится принимать важные решения. («Как менеджер» = аналогично менеджеру)
* Дома все болеют.Наш дом похож на больницу. (на самом деле это не больница)

Как (предлог) = «в позиции», «в форме» и т. д .:
* Несколько лет назад я работал водителем автобуса. (не «как водитель автобуса»)
* У нас есть гараж, но нет машины, поэтому мы используем гараж как мастерскую.
* Многие английские слова (например, «работа» и «дождь») могут использоваться как глаголы или существительные.
* Лондон — хорошее место для посещения, но я бы не хотел там жить.
* Известие о ее смерти стало большим шоком.

Мы говорим расценивать … как:
* Я считаю ее своим лучшим другом.

УПРАЖНЕНИЯ
116.1 (Разделы A, B и Q Добавьте что-то вроде или как.
1. Снова идет дождь. Ненавижу погоду, как эта.
2. Джейн провалила экзамен по вождению, как она ожидала.
3. Как вы думаете, Кэрол выглядит — ее мать?
4. Он действительно действует мне на нервы. Я терпеть не могу людей — он.
5. Почему ты этого не сделал — я сказал тебе сделать это?
6 «Чем занимается Билл?» — Он студент — большинство его друзей.’
7. Почему ты никогда не слушаешь? Говорить с вами — это говорить со стеной.
8. — Вчера я сказал, что подумываю сменить работу.
9. Идея Тома показалась хорошей, поэтому мы и сделали — предложил он.
10. Это сложная проблема. Я никогда не знаю, что делать в ситуациях — это.
11. Я позвоню тебе завтра — обычно, хорошо?
12. Этот чай ужасен. На вкус — вода.
13. Вдруг раздался ужасный шум. Это было — взорвалась бомба.
14. Она очень хорошо плавает.Она плавает — рыба.
15. Боюсь, что не смогу встретиться с вами в воскресенье — мы договорились.
16. Вчера вечером мы встретились с Китом. Он был очень весел — всегда.

116.2 (Разделы A и D) Завершите предложения, используя как или как + одно из следующего:
новичок глыбы льда дворец день рождения подарить проблему ребенок церковь зимой туристический гид
1. Этот дом красивый . Это похоже на дворец.
2. Маргарет когда-то работала неполный рабочий день —.
3. У меня очень холодные ноги.Они —.
4. Я изучаю испанский несколько лет, но все еще говорю —.
5. Интересно, что это за здание с башней. Это выглядит —.
6. Брат дал мне эти часы — давным-давно.
7. Это правда, что мы не согласны по некоторым вопросам, но я не считаю это —.
8. Очень холодно для середины лета. Это —.
9. Ему 22 года, но он иногда ведет себя —.

116.3 (Все разделы) Ставить лайк или как.
1. Вы очень свободно владеете английским.Хотел бы я говорить — ты.
2. Не слушай моих советов, если не хочешь. Вы можете сделать — вам нравится.
3. Вы тратите слишком много времени на какие-то дела — сидите в кафе весь день.
4. Хотел бы я иметь машину — вашу.
5. Не нужно переодеваться. Вы можете выйти — вы есть.
6. В доме моего соседа много интересного. Это — музей.
7. Думаю, мне больше понравилась эта комната — она ​​была до того, как мы ее украсили.
8. Когда мы попросили Сью помочь нам, она сразу согласилась — я знал, что она это сделает.
9. Шэрон работает официанткой последние два месяца.
10. Пока мы были в отпуске, мы большую часть времени занимались активными делами — парусным спортом, водными лыжами и плаванием.
11. Вы отличаетесь от других людей, которых я знаю. Я никого не знаю — тебя.
12. Нам не нужны все спальни в доме, поэтому мы используем одну из них — кабинет.
13. — У ее отца Екатерины очень хороший голос.
14. Известие о том, что Сью и Джим поженились, стало для меня полной неожиданностью.
15. В настоящее время у меня временная работа в книжном магазине. Ничего страшного — временная работа, но я бы не хотел заниматься ею постоянно.

116,1

3 как 4 как 5 как 6 как

7 как 8 Как 9 как 10, как

11 как 12, как 13, как

14, так 15, как 16, как 17, как

116,2

2 как турист проводник

3 как глыбы льда

4 как новичок

5 как церковь

6 как подарок на день рождения

7 как проблема

8 как зима

9 как ребенок

116.3

1 как 2 как 3 как

4 как 5 как 6 как

7 как 8 как 9 как

10 как 11 как 12 как

13 как 14 как 15 как

.

No related posts.