Архитектор «энергонулевых» домов
«Энергонулевые» дома – это сооружения, которым не нужны внешние коммуникации.
Утилизация, переработка, вторичное использование отходов и сточных вод — всё в таких домах строится по принципу экологической эффективности. Это делает их максимально независимыми и экономически выгодными.
Профессия архитектора «энергонулевых» домов — для любящих экологию людей, которые обладают инженерным мышлением, умеют находить нестандартные решения и всегда открыты новым веяниям в технологиях.
Автономный дом создается из отдельных готовых модулей и сдается в разы быстрее обычного. Автономность дает жильцам свободу — можно жить на природе, на острове, на арендованной земле, у моря — где угодно.
Крупные энергетические компании тоже заинтересованы в таких жилищах — для них они делают крупные аккумуляторы и солнечные панели.
Поэтому вся отрасль «энергонулевых» домов максимально технологична, поощряема законами и востребована. Это значит, что и дальше будут появляться новые эко-материалы, новые системы, позволяющие эффективно и рационально использовать энергоресурсы и экономить на стоимости электроэнергии.
Сейчас в постройке таких домов заинтересованы туристические организации и заповедники — ведь туристы теперь смогут приехать и с комфортом жить там, где раньше это было невозможно.
Всё это значит, люди, которые конструируют такие дома, буду крайне востребованы рынком.
Над созданием автономных эко-домов работает широкий круг профессионалов. Конструкция дома разрабатывается командой архитекторов и инженеров из архитектурного бюро, они же занимаются подбором и размещением оборудования, которое позволяет сделать дом автономным.
Это тот редкий случай, когда на работе можно буквально участвовать в спасении планеты.
Как стать специалистом?
Дополнительное образование
Узнайте больше о возможных программах подготовки к профессии еще в школьном возрасте.
Основное профессиональное образование
Проценты отражают распределение специалистов с определенным уровнем образования на рынке труда. Ключевые специализации для освоения професии отмечены зеленым цветом.
Интересные факты
Важной частью системы «энергонулевого» дома является отопление. Чтобы дом был действительно эффективен с точки зрения потребления и сохранения энергии, максимальное внимание при проектировании необходимо уделять теплоизоляции, чтобы максимально снизить потери тепла, что, в свою очередь на порядок снижает расходы энергии на отопление помещения.Первый в мире «энергонулевой» дом построен в Дании. И он не просто потребляет мало энергии, а ещё и вырабатывает её столько, что может отдавать её в центральную сеть, за что владелец может получать деньги. Таким образом, дом является источников дохода, а не затрат.Видео о профессии
Кузнецов: ряд противопожарных норм для жилых домов становится излишним
https://realty.ria.ru/20210702/normy-1739625172.html
Кузнецов: ряд противопожарных норм для жилых домов становится излишним
Кузнецов: ряд противопожарных норм для жилых домов становится излишним — Недвижимость РИА Новости, 02.07.2021
Кузнецов: ряд противопожарных норм для жилых домов становится излишним
Некоторые действующие нормы пожарной безопасности для жилых домов требуют пересмотра, в частности это большие проезды для пожарных машин, которые занимают много Недвижимость РИА Новости, 02.07.2021
2021-07-02T16:13
2021-07-02T16:13
2021-07-02T17:00
muf 2021
москва
сергей кузнецов (архитектор)
жилье
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn21.img.ria.ru/images/07e5/06/0a/1736404280_0:0:3071:1727_1920x0_80_0_0_bad3f4c02c8adb7dc93dcc5fcf42a582.jpg
МОСКВА, 2 июл — РИА Недвижимость. Некоторые действующие нормы пожарной безопасности для жилых домов требуют пересмотра, в частности это большие проезды для пожарных машин, которые занимают много места и не сильно нужны в силу технологических возможностей, сообщил РИА Недвижимость главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов в кулуарах Московского урбанистического форума.Излишним выглядит это требование в связи с быстрым развитием техники и технологий, счёл Кузнецов.»Есть куча возможностей. Например, другие страны компактно строят свои города и сказать, что Берлин, или Лондон, опаснее Москвы — тоже нельзя», — сказал он.
https://realty.ria.ru/20210702/konkurs-1739624109.html
москва
Недвижимость РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
Недвижимость РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://realty.ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Недвижимость РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn22.img.ria.ru/images/07e5/06/0a/1736404280_171:0:2902:2048_1920x0_80_0_0_a80889ff5a4a54d38f9cbb06adeb1076.jpgНедвижимость РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Недвижимость РИА Новости
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
москва, сергей кузнецов (архитектор), жилье
7 домов, которые известные архитекторы построили для себя — INMYROOM
Совсем недавно мы рассказали, как живут известные архитекторы и показали вам «горячую восьмерку» невероятных интерьеров. Готовы получить новую порцию вдохновения от признанных гениев архитектуры? Сделали подборку оригинальных домов, выстроенных всемирно известными мастерами лично для себя. Есть чему удивиться!
Константин Мельников
Этого архитектора называют «советским Гауди». В 2001 году Константин Мельников был назван самым выдающимся отечественным архитектором XX века в результате опроса, проведенного среди членов Российской академии архитектуры и строительных наук.
В период советского равенства и однообразия ему удалось создавать поистине гениальные вещи. Именно Мельников – автор первого саркофага для тела Ленина, дворца культуры имени Русакова, гаража «Интуриста».
Дворец культуры им. И. В. Русакова
Гараж «Интуриста»
Дворец культуры им. И. В. Русакова
Где жил Константин Мельников? Этот крайне необычный и сегодня, и уж тем более в 30-х годах XX века дом расположен в Москве, в Кривоарбатском переулке. Особняк известен далеко за пределами России и по праву считается шедевром архитектурного наследия.
Цилиндрическая форма, окна-соты, огромная мастерская, одна-единственная, общая для всех членов семьи, спальня и полная гордости надпись «Константин Мельников архитектор» над входом. К слову, этот невероятный дом был выстроен в период обострения квартирного вопроса!
Геррит Ритвельд
Главный голландский архитектор-модернист Геррит Ритвельд – создатель музея Ван Гога в Амстердаме, автор легендарного красно-синего стула и стула «Зигзаг». Дизайнер мебели, участник художественной группы «Стиль», один из создателей стиля неопластицизм.
Музей Ван Гога в Амстердаме
Стул «Зигзаг»
Красно-синий стул
Где жил Геррит Ритвельд? Трудно поверить, что этот дом для вдовы Трюс Шредер и ее троих детей стал одной из первых архитектурных работ Ритвельда. А в процессе его строительства мастер так сдружился с заказчицей, что и сам поселился с ней в доме и прожил здесь всю свою жизнь.
Прямоугольные формы, белые и серые стены, яркие вертикальные цветные линии. Кажется, что архитектор буквально перенес в трехмерное пространство полотно абстрактной живописи! Интересно также, что внутренняя отделка исполнена в той же цветовой гамме, что и наружные стены. К слову, с 2000 года этот дом входит в число объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Вальтер Гропиус
Немецкий архитектор, учредитель Баухауза (учебное заведение в Германии с 1919 по 1933 годы, художественное объединение, возникшее в рамках этого заведения, а также ведущее модернистское архитектурное направление 30–60-х годов XX века).
Среди архитектурного наследия, оставленного Вальтером Гропиусом, – здание посольства США в Афинах, памятник жертвам Капповского путча в Веймаре, здание Баухауза в Дессау и многие другие работы и проекты.
Здание посольства США в Афинах
Памятник жертвам Капповского путча в Веймаре
Здание Баухауза в Дессау
Где жил Вальтер Гропиус? В 1930-х годах архитектор переехал в США, и выстроил для себя и своей семьи в Линкольне, штат Массачусетс, дом, ставший сам по себе культурным событием. Он был решительно не похож на все традиционные постройки: четкое разделение интерьера на зоны, щедрое естественное освещение, гармоничное сочетание функциональности и стиля.
Позже, преподавая в Гарвардской школе дизайна, Вальтер Гропиус использовал свой дом как своеобразное учебное пособие, наглядно показывая ученикам, что такое современная архитектура. Согласитесь, и на сегодняшний день постройка выглядит более, чем актуально.
Гуннар Асплунд
Известный шведский архитектор, вдохновитель и родоначальник функционализма в Швеции.
Среди важнейших проектов Гуннара Асплунда – здание Стокгольмской библиотеки, ансамбль Лесного кладбища в Стокгольме (ныне – памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО), Бактериологический институт в Стокгольме.
Здание Стокгольмской библиотеки
Лесное кладбище в Стокгольме
Лесное кладбище в Стокгольме
Где жил Гуннар Асплунд? Сложно поверить, что эта довольно невзрачная на первый взгляд постройка – дом гениального, всемирно известного архитектора.
Однако при ближайшем рассмотрении становится заметно, что постройка идеально вписана в окружающую местность, в интерьере очевидно внимание к тончайшим деталям, а сам дом являет собой абсолютное отражение архитектурных принципов Асплунда: функциональность в невероятно эстетичном исполнении.
Филип Джонсон
Основоположник и ведущий представитель «интернационального стиля» в американской архитектуре середины XX века. Подарил миру небоскреб Сигрем-билдинг в Нью-Йорке, «Губную помаду» на Манхеттене, Ворота Европы в Мадриде, здание корпорации «Сони» в Нью-Йорке и многие другие выдающиеся архитектурные работы.
К слову, именно Филип Джонсон стал лауреатом первой в истории Притцкеровской премии – самой престижной награды за достижения в области архитектуры.
Где жил Филип Джонсон? Этот, мягко говоря, не совсем обычный дом был построен недалеко от города Нью-Канаан, в штате Коннектикут, США. По сути, он представляет собой стеклянный параллелепипед. Металлический каркас, стекла вместо стен и практически полное отсутствие перегородок. Во встроенном цилиндрическом помещении – ванная комната.
Справедливости ради отметим, что архитектор не проживал здесь постоянно, но регулярно использовал дом для отдыха в выходные дни. И хотя сам по себе дом не отличался внушительной площадью, размеры участка позволяли не опасаться любопытных глаз.
Ле Корбюзье
Французский архитектор, пионер архитектурного модернизма и функционализма, представитель архитектуры интернационального стиля, художник и дизайнер Ле Корбюзье, кажется, значительно опережал свое время.
В своих проектах он одним из первых использовал приемы, знакомые и привычные нам сегодня: объемы-блоки, приподнятые над землей с помощью колонн, крыши-террасы («сады на крыше»), свободную планировку.
Архитектор оставил потомкам множество проектов, среди которых – невероятная, ни на что не похожая бетонная паломническая церковь Нотр-Дам-дю-О, Национальный музей западного искусства в Токио, здание Центросоюза в Москве.
Где жил Ле Корбюзье? Трудно поверить, рассматривая проекты архитектора – масштабные, поражающие формами и актуальностью по сей день, что сам он жил в хижине, больше напоминающей сарай. Строго говоря, это миниатюрное строение – даже не дом, а пристройка к ресторанчику, которым владел друг мастера.
«У меня есть замок на Лазурном Берегу», – говорил Ле Корбюзье. Но честно добавлял: «Размером 3,66 на 3,66 метра». Ле Корбюзье отказался от кухни, предусмотрев прямой вход из домика в ресторан. Оснастил свое жилье простейшей вентиляцией, канализацией, обзавелся минимально необходимой мебелью и сделал выбор в пользу настенной живописи. Как уверял мастер, лучше всего человек себя ощущает в доме, до противоположных стен которого можно дотянуться руками. Что ж, его явно нельзя упрекнуть в непоследовательности.
Алвар Аалто
Крупнейшая фигура в архитектуре Финляндии, «отец модернизма» в Северной Европе, один из основоположников современной школы дизайна. На родине все проекты Алвара Аалто считаются национальным достоянием и бережно сохраняются.
Среди самых ярких реализованных проектов мастера – библиотека в Выборге и церковь Трех крестов в пригороде южнокарельского города Иматра.
Библиотека в Выборге
Церковь Трех крестов
Где жил Алвар Аалто? Для собственного дома архитектор выбрал довольно уединенное местечко в глубине Финляндии, посреди нетронутой природы, на острове, куда в прежние времена можно было попасть исключительно на лодке.
Согласитесь, строение выглядит весьма неординарно, больше напоминая крепость, чем жилой дом. Неудивительно: ведь оно стало своего рода площадкой для архитектурных экспериментов Алвара Аалто. Кирпич, к примеру, уложен здесь 50 разными способами, а гостевой домик выстроен без фундамента. Сейчас в здании расположен музей.
Фото на обложке: Дом Мельникова, Nikolai Vassiliev
Главный архитектор Москвы опроверг планы строить деревянные дома вместо «хрущевок»
Автор фото, Andrey Makhonin/TASS
Строительство деревянных домов не входит в программу реновации Москвы, сообщил главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов на пресс-конференции во вторник.
Ранее министр промышленности и торговли Денис Мантуров сообщил журналистам, что обсудил с мэром Москвы возможность строительства деревянных домов в городе и получил от него поддержку этого эксперимента.
«Мы сейчас обсуждаем вопрос о выделении определенного пятна застройки, где возможно будет применить конструкции деревянного домостроения», — цитировал Мантурова Интерфакс.
Агентство ТАСС писало, что, по словам министра, дома из дерева в качестве эксперимента будут построены на месте снесенных пятиэтажек.
Однако Кузнецов опроверг эти планы, заметив, впрочем, что ему нравится деревянное домостроение.
«Это действительно великолепный материал. Пока, к сожалению, на данный момент малоразвито его применение его у нас и индустрия, которая занимается деревообработкой… Сказать сегодня, что в программе реновации можно уже эти вещи делать? Понимаете, мы еще технологически к этому просто не готовы», — сказал он.
О планах снести все оставшиеся в Москве пятиэтажки в феврале этого года на встрече с президентом России Владимиром Путиным объявил мэр Москвы Сергей Собянин.
Это решение затронет жизни как минимум 1,6 млн жителей города.
Автор фото, Andrei Makhonin/TASS
Во многих районах Москвы появились сообщества жильцов, выступающих за и против программу сноса. Жители обеспокоены тем, что многие детали программы остаются неясными и недоработанными.
«Благая идея преображения города»
Главный архитектор также заявил о начале конкурса на проекты по строительству домов в рамках программы реновации. В конце мая пройдет выставка «АрхМосква», на которой власти представят примерные параметры домов, которые будут строиться в рамках программы реновации.
Кузнецов не исключил, что власти закупят часть квартир для переселения жителей «хрущевок» в уже построенных домах.
К осени, по его словам, появятся первые проектные решения, на реализацию которых уйдет два-три года, а окончательные масштабы программы реновации будут зависеть от количества желающих принять участие в программе.
Архитектор также добавил, что решение о том, какие дома останутся и где построят новые дома, будет принято уже после появления списков домов на снос и голосования жителей.
По его словам, в программу будут, в первую очередь, включены панельные и блочные пятиэтажки.
Главный архитектор полагает, что если кирпичные пятиэтажки и попадут в программу, то их жители проголосуют против и дома будут исключены из программы.
«Никто не хочет из благой идеи преображения города устроить гражданскую войну», — заявил Кузнецов.
Частный архитектор загородных домов в Москве
«Империя Стиля» – это, в первую очередь, сплоченная и творческая команда специалистов – архитекторов, инженеров-конструкторов, дизайнеров. Однако эту страницу сайта мы решили посвятить нашему идейному вдохновителю, главному архитектору и руководителю архитектурного бюро – Николаю Николаевичу Бабошину.
Краткая биография
Бабошин Николай Николаевич родился в 1979 г. в Москве. По-настоящему увлеченный своей профессией, он начал работать по специальности еще в годы обучения в МГСУ (1995-2001 гг.). Первой ступенькой на пути творческого и карьерного роста стало «Представительство МГМ», где Николай занял должность помощника архитектора частных домов в Москве. Здесь же, закончив с отличием МГСУ, он сначала в 2001 г. возглавил Департамент архитектуры и дизайна, а затем в 2004 г. – Департамент капитального строительства.
Параллельно с этим на протяжении 3 лет Николай находился в постоянном творческом поиске. За это время он попробовал себя в роли частного архитектора, ведущего архитектора нескольких бюро. И в 2007 г., наконец, нашел себя, возглавив архитектурное бюро «Империя Стиля».
Таким образом, сегодня тем кому требуются услуги частного архитектора, находят в лице Николая настоящего профессионала с колоссальным опытом работы, насчитывающим уже более 19 лет.
Профессиональные и личностные качества
Бабошин Николай является архитектором и строителем в третьем поколении. Один из наших деловых партнеров говорит о нем так:
«Николай – творчески развитый и неординарный человек с тонким чувством юмора. Он легко выстраивает доверительные отношения с людьми, тонко чувствует потребности других и потрясающе находчив. За время своей работы Николай возводил и резиденции, и небольшие частные дома, и многоэтажные здания, при этом он больше всего получает удовольствие от архитектуры и дизайна. Ответственен и надежен в масштабных проектах, в работе старается избегать шаблонных решений и с упоением берется за арт-объекты. В обычной жизни он заботливый муж, счастливый отец четверых детей и весельчак-затейник в любой компании».
Нам сложно добавить что-то к этим словам. И, более того, мы уверены, что большинство наших клиентов и партнеров также лестно оценили бы профессиональные и личностные качества Николая. Единственное, что тут остается добавить, так это сугубо индивидуальный подход к каждому заказчику, умение найти идеальный баланс эстетики и технических решений с учетом бюджета проекта.
Надеемся, этот небольшой рассказ о нашем главном архитекторе и руководителе помог вам выбрать компанию для решения вашей задачи. Ведь мы сделаем все возможное для того, чтобы ваш дом был по-настоящему теплым, комфортным, надежным и функционально продуманным.
С уважением, команда архитекторов «Империи Стиля».
от конструкции к архитектуре :: Перемены :: Статьи
Публикуем 2 часть исторического очерка, посвященного индустриальному домостроению. От теории — к практике: дома с «бриллиантовым рустом», дом с «ажурными блоками» и другие экспериментальные серии крупноблочных жилых домов в Москве — в нашем новом обзоре.Серия с «закругленным рустом»
Первая экспериментальная серия из четырех полносборных крупноблочных домов заводского производства была построена в Москве в 1939 году по проекту архитекторов Алексея Бурова и Бориса Блохина (Большая Полянка, д.4, Велозаводская, д.6, Валовая, д.11/19, Бережковская набережная, д.14). До этого в СССР строились дома из так называемых черновых шлакобетонных блоков без отделки. После строительства фасады таких домов покрывали штукатуркой. Буров и Блохин использовали офактуренные на заводе железобетонные блоки, на строительной площадке выполнялась только сборка дома. Это значительно ускоряло строительство, а отсутствие «мокрых» процессов (укладка бетона, нанесение штукатурки) позволяло собирать дома круглогодично.
Переход на полностью готовые, с отделкой крупноформатные элементы — в данном случае блоки, поставил перед архитекторами новую задачу осмысления тектоники фасада с кладкой стен из укрупненных элементов. К тому же в процессе производства блоков выяснилось, что допуск по толщине составляет до 3 см.
Для первой серии был выбран самый простой и традиционный способ горизонтальной укладки блоков с четырехрядной разрезкой по высоте этажа, с перевязкой. Однако сетка фасада, привычная в масштабе стены из кирпича, в габаритах почти метровых железобетонных блоков воспринималась как циклопическая кладка, абсолютно не уместная в жилой архитектуре. Закругленный руст, придуманный Буровым чтобы визуально скрыть разную толщину блоков, еще больше подчеркивал несомасштабность кладки стандартным оконным и дверным проемам и противоречил «домашней» функции здания. Этот брутальный образ удалось смягчить отличающимися по тону от основных блоков горизонтальными тягами, карнизами и порталами. Балконы с изящными кованными решетками также придавали легкость фасадам. Однако сам автор проекта, архитектор Андрей Николаевич Буров, остался недоволен своим первым крупнопанельным детищем:
Начинавший свою жизнь в архитектуре как конструктивист, прошедший школу А. Веснина и М. Гинзбурга во ВХУТЕМАСе, Буров был очень щепетилен в вопросах соответствия архитектурной формы здания и его функции:
«Если архитектура жилого дома будет говорить о том, что это жилой дом, да к тому же дом, связывающий человека с природой — с чистым воздухом, с красивым пейзажем, а не выражать мощь, триумф, пафос, то есть то, что мы очень часто навязывали облику жилого дома, то как раз эти черты смогут быть развиты и (по контрасту с жилищем) выражены затем в архитектуре соответствующих общественных сооружений«.
Поиск адекватной для крупноблочных жилых домов тектоники продолжился в следующих экспериментальных сериях.
Дома с «бриллиантовым рустом»
Вторая серия состояла всего из двух зданий, построенных в 1939-40 годах: на Дербеневской набережной и на Большой Полянке, д.3 Оба дома также, как и в первой серии, шестиэтажные пятисекционные.
Здесь была применена та же четырехрядная разрезка, но если в домах первой серии конструктивные швы между блоками акцентированы полукруглым рустом, то во второй они максимально завуалированы. Для этого плоскость блока визуально разбита на более мелкие фрагменты фальшивыми швами и росписью под «бриллиантовый руст» (как на стенах Грановитой палаты в Московском Кремле). Иллюзия рельефа позволила визуально скрыть сетку конструктивных швов. Из горизонтальных элементов на фасадах использован только венчающий карниз. Протяженный массив пятисекционного дома разбивают прямоугольные вертикальные фрагменты, акцентированные цветом.
А. Буров писал, что цвет, фактура способны придает материалу новое качество: «Очень дешевый материал — штукатурка — может служить прекрасным фоном для более дорогого материала, употребленного в небольшом количестве … Тот же принцип экономии относится полностью и к подбору материалов и их фактурному сопоставлению» (Из статьи «Проблемы Фасадов жилого дома»).
В соответствии с принципом индустриализации строительных процессов все работы по нанесению рисунка и фактуры выполнялись на заводе одновременно с производством блоков.
«В условиях городской среды, лишенной цветового окружения (пейзажа), особенно необходимо использование цвета в архитектуре. В архитектуре жилого здания уместно двух- и трехцветное решение основного материала и деталей».(из статьи «Проблемы фасада жилого дома»)
Ажурный домНаиболее точного воплощения логики крупноблочной конструкции в тектонике фасада архитекторы достигли в третьей экспериментальной серии, представленной единственным домом на Ленинградском проспекте. Работу над проектом Буров и Блохин начали в 1936 году, а строительство завершилось перед самой войной. За узорчатые решетки, отлитые из бетона по эскизам художника-графика Владимира Фаворского, москвичи прозвали этот дом ажурным. Решетками с узором скрыты лоджии на кухнях.
«Кладка наружных стен, состоящая из вертикальных простеночных блоков шириной от окна до окна и горизонтального ряда блоков-перемычек, предложенная авторами, была новаторской. Система двухрядной разрезки блоков впервые была применена в этом здании и впоследствии введена в строительные нормы, действующие до настоящего времени. Эта система позволила резко сократить количество типов сборных элементов, что упростило технологию производства и монтаж здания». (Из книги О. Ржехиной, Р. Блашкевич, Р. Буровой «А.К. Буров».)
Вертикальные блоки высотой на весь этаж выполнены в виде лопаток, а междуэтажные плиты трактуются как карнизы и тяги. Как и в двух предыдущих сериях, вся фактура отлита в процессе изготовления блоков на заводе. Ажурные решетки также заводского изготовления, отлиты из бетона.
Легкий муаровый рисунок делает бетон похожим на мрамор. Говорят, что производители не могли добиться ровного цвета блоков. Тогда Буров предложил добавить в состав бетонной смеси краситель. В результате получился архитектурный бетон, имитирующий мрамор.
Внутренняя планировка «Ажурного дома» также отличается от предыдущих серий — в ней Буров частично возвращается к идее дома-коммуны с элементами «обобществленного быта». П-образное в плане здание имеет всего один вход. Из большого холла лестницы ведут в жилые блоки с широкими коридорами, в которые выходят небольшие по площади квартиры. Первый этаж отведен под общественные функции: гастроном, столовую, ясли, сад. По замыслу Бурова, жильцы дома могли попасть в любое из этих помещений не выходя на улицу, через специальную дверь в холле.
«Ажурный дом» проектировался с перспективой внедрения в серийное производство в качестве массового жилья для обычных, «не номенклатурных» граждан. Квартиры в нем небольшие, система коридорная, а кухни всего по 4,5 м (соответствует площади рационализированной кухни, разработанной в 1928 году Секцией по типизации). В массовое серийное производство этот дом так и не пошел. Также, как и две предыдущих серии крупноблочных домов Бурова-Блохина. Но эта экспериментальная работа, проверенная на 3 сериях домов, дала возможность на практике проверить и усовершенствовать технологи полносборного строительства, найти наиболее точную конструктивную схему, оптимальную тектонику фасадов. Архитекторы Буров и Блохин доказали, что понятия «индустриальное домостроение» и «качественная, разнообразная архитектура» отнюдь не противоречат друг другу.
В Ленинграде в 1950-х годах крупнопанельными зданиями застраиваются целые кварталы. Конкурс 1953 года, который провел Ленинградский Союз архитекторов, выявил большое разнообразие приемов композиции фасадов жилых домов крупноэлементного индустриального строительства. В Москве в послевоенный период крупноблочная технология практические не развивалась, уступив место крупнопанельной. История становления этого направления — в следующей публикации.
В заключении несколько слов об удивительной личности автора первых крупноблочных серий домов — архитекторе Андрее Константиновиче Бурове. Помимо архитектуры он серьезно занимался научными исследованиями в области физики и материаловедения. Так, в Институте кристаллографии Академии наук СССР в начале 1950-х годов Буров возглавлял лабораторию, которая занималась разработкой особо легких и прочных стекловолокнистых анизотропных материалов (СВАМ).
Продолжение следуетЗдесь будет город-сад Какой становится архитектура новых домов эконом- и комфорт-класса: Город: Среда обитания: Lenta.ru
В последние годы люди все большее внимание начинают уделять внешнему виду жилых комплексов — цена, учитывая растущую конкуренцию, давно не является единственным критерием при выборе дома. Конечно, самыми необычными концепциями отличаются проекты бизнес- и премиального уровня. Мы попытались выяснить, есть ли место «высокой архитектуре» в бюджетном сегменте.
Вообще говоря, классические «типовушки» из «Иронии судьбы» в Москве уже давно не строят. А с 2014 года действует правительственная программа «Город, удобный для жизни». Согласно ее принципам, ни один жилой дом не может быть точной копией уже существующего — перед началом строительства любой проект утверждают в Москомархитектуре, где его проверяют на уникальность: своего рода архитектурный «антиплагиат».
Одно из главных правил новой московской архитектуры — сомасштабность человеку. Считается, что громадные здания «подавляют» людей, так что курс взят на функциональность строений и их гармоничное соседство с природой: в приоритете малоэтажное жилье (не более 14 этажей) и квартальная застройка вместо микрорайонной. Камерные дворовые пространства позволяют человеку адаптироваться к стрессу от столкновения с городом после выхода из дома и перед тем, как его «поглотит» среда мегаполиса. Такая застройка призвана вернуть подход к организации дворового пространства, скорее характерный для старой Москвы, когда каждый точно знал, чем его двор отличается от всех остальных.
ЖК «LIFE-Митинская»
Разумеется, подход обязывает к индивидуальности: согласно действующей программе модернизации панельного домостроения, новые серии становятся более приспособленными для создания уникальных, креативных фасадов, говорит Анна Меркулова, генеральный директор ГК «Моспроект-3».
Внимание к оригинальности проектов обостряет и увеличивающаяся конкуренция. При прочих равных, покупатели все-таки отдают предпочтение домам с самой оригинальной внешностью. «Жилой комплекс с интересной архитектурной концепцией привлекает гораздо большее внимание — это факт. Даже на сайте такие проекты набирают наибольшее количество просмотров: встречают «по одежке»», — поясняет директор департамента развития Glorax Development Александр Моторин.
Из тех же соображений тщательно продумывается не только внешний облик зданий, но и остальные составляющие современных жилых комплексов — инфраструктура, планировки, красота и функциональность общественных пространств, парковки, продумываются качественные ландшафтные решения и прочее.
Особенно поощряются сейчас функциональные современные стили, что кардинально отличается от правительственного курса прошлых лет — «лужковская» архитектура тяготела к эклектике, вычурности, элементам необарокко. Переход к новым реалиям происходит непросто — и сейчас у многих застройщиков сохраняется старое мировоззрение, отмечает Анна Меркулова. Впрочем, минимализм и отказ от архитектурных излишеств весьма выгоден — за счет этого можно уменьшить себестоимость проектов.
ЖК «Эталон-Сити»
Естественно, архитектурная концепция должна оптимально вписываться в окружающую застройку. Сейчас, по словам Елены Мамаевой, директора департамента продаж городской недвижимости компании Blackwood, стало модно «приспосабливать» жилые комплексы под расположенные рядом знаковые объекты. Например, МФК «ВТБ Арена парк», относящийся к комплексной реконструкции центрального стадиона «Динамо», соответствует спортивной тематике. А образ ЖК Turandot Residences, примыкающего к зданию театра Вахтангова, раскрывает театральную тему.
Также среди тенденций сегодняшнего дня Владислав Луцков, заместитель генерального директора Est-a-Tet, отмечает внедрение новых подходов к формированию квартирографии. Девелоперы уменьшают площади квартир, урезая «лишние» квадратные метры для снижения конечной стоимости. Чтобы квартиры оставались функциональными, проектировщики схематично расставляют мебель в предполагаемом помещении. Правда, не стоит забывать о небольшой хитрости: часто на картинках, иллюстрирующих возможности будущих планировок предметы мебели… немного скорректированы в размере. То есть, допустим, реальная кровать не сможет разместиться на том же участке реальной квартиры, что и на плане — или упрется в стену, закрывая проход.
Метраж сокращается и в более дорогих сегментах. Но в них остаются возможности для «маневров» — например, по словам Стива Брауна, директора архитектурного проектирования Aukett Swanke, в «Резиденции МОНЭ» расположенные по соседству апартаменты можно легко объединить.
С 2016 года официально запрещено строительство домов старого образца — в ход пойдут модернизированные серии. Девелоперы будут вынуждены создавать индивидуальные проекты, и со временем, конечно, жилье будет становиться все более оригинальным и интересным.
Но возникает вопрос, не станет ли вместе со всем этим еще выше стоимость квартир? Архитекторы и проектировщики в один голос утверждают: «Нет». В среднем, по словам руководителя архитектурной мастерской «Мезонпроект» Ильи Машкова, все проектные работы составляют около три процентов от стоимости квартиры. Кроме того, качественный проект может даже снизить итоговую стоимость. «Одна из задач архитектора заключается в том, чтобы создать уникальный образ при разумном расходовании средств», — поясняет Павел Хегай, архитектор, партнер IND Architects.
Неудивительно, что самым интересным внешним обликом обладают премиальные ЖК — использование дорогих материалов дает больше возможностей для экспериментов, бюджет позволяет архитекторам воплощать в жизнь свои капризы.
Но довольно просто сделать уникальным и классы эконом- и комфорт-, даже если дома возводят из типовых панелей. А их, как правило, именно так и строят — монолитная технология дороже. Добиться разнообразия можно, расширив ассортимент панелей. Например, в Финляндии около 70 процентов домов — панельные, и все — разные. В отсутствие такого количества типовых вариантов, как на Западе, сегодня в России индивидуальными проекты делают за счет «игры» с размерами и формой окон, переменной этажности (так получается необычный силуэт зданий), формирования дворовой среды и оригинальной колористики фасадов.
ЖК «Андерсен»
Причем создание разноцветных фасадов, по мнению Евгении Акимовой, генерального директора IKON Development, — это самый простой способ. На рынке уже представлено несколько подобных проектов. Например, «Жилой комплекс на Дмитровском шоссе», проектированием и управлением строительства которого занимается «Моспроект-3». Каждый корпус в этом ЖК имеет собственное «лицо» — дизайн фасадов с богатой колористикой был разработан совместно с итальянской студией Losa Ghini Associati.
Придать индивидуальность за счет необычных цветовых решений удалось ЖК «Новые Ватутинки», «Новый Зеленоград» и «Ривер Парк». Причем в создании «Ривер Парка» принимал участие Иван Лубенников, известный отечественный художник-монументалист, член Российской академии художеств. А «Новый Зеленоград» проектировало архитектурное бюро «SPEECH Чобан&Кузнецов».
А вот проектов, в которых реализуется принцип квартальной застройки, пока меньше, говорит Владимир Яхонтов, управляющий партнер «МИЭЛЬ-Загородная недвижимость». Один из них — малоэтажный ЖК «Андерсен» на Калужском шоссе, в 11 км от МКАД. Правда, по мнению основателя архитектурной мастерской Сергея Эстрина, индивидуальность такого бюджетного жилья можно ставить под немалое сомнение. «Создание замкнутых дворов, при всем разнообразии цветовых решений фасадов домов кажется мне однобоким», — говорит эксперт.
Проекты комфорт-класса могут отличаться большим разнообразием. Согласно данным Евгения Клеца, руководителя отдела продаж «Вектор Инвестментс», практически все проекты комфорт-класса, вышедшие на рынок за последние пять лет, отличаются оригинальной архитектурой.
ЖК «Ривер Парк»
Среди интересных демократичных проектов директор департамента развития Glorax Development Александр Моторин отмечает ЖК Flight City и Sky City, проектированием которых занималось мастерская архитектора Рикардо Бофиль (RBTA), ЖК «Эталон-Сити», созданный при участии архитектора Сергея Чобана (бюро Speech Чобан & Кузнецов), ЖК ART, в разработке концепции которого принимало участие архитектурное бюро Бенини совместно с авангардистом Арлати, ЖК «Испанские кварталы А101», спланированный испанскими архитекторами, ЖК «LIFE-Митинская» и «LIFE-Волжская», спроектированные архитектурной мастерской «Сергей Киселев и партнеры». В квартале «LIFE-Ботанический сад» концепция и мастер-план комплекса были разработаны японским бюро Nikken Sekkei, имеющим 150-летнюю историю.
Материалы по теме
16:17 — 28 октября 2015
15:50 — 26 октября 2015
16:48 — 22 октября 2015
Более внимательными становятся девелоперы и к таким деталям, как входные зоны, рассказывает коммерческий директор ФСК Лидер Григорий Алтухов: если несколько лет назад даже в бизнес-классе встречалась отделка входных зон на уровне нынешнего комфорт- или даже эконом-класса, то сейчас, напротив, уровень отделки бизнес-класса «шагнул» в сегмент комфорт. «Такую «миграцию» опций бизнес-класса в комфорт можно уже назвать заметной тенденцией, — говорит эксперт. — Мы даже провели исследование, анализирующее основные факторы, позволяющие отнести проект к бизнес-классу, и обнаружили 16 из 21 таких факторов в своих проектах комфорт-класса. В частности, это как раз дизайнерские входные группы в UP-кварталах «Новое Тушино» и «Сколковский»».
В будущем, вероятно, все перечисленные тенденции будут только развиваться: по сути, увеличение разнообразия архитектуры демократичных ЖК закреплено на законодательном уровне. И мало того, двигаться в том же направлении предписывает рынок.
Так что даже в отсутствие новых типов панелей девелоперам придется придумывать новые рабочие решения для уменьшения стоимости строительства при создании уникальных с архитектурной точки зрения проектов.
Обозначение между домом и домом
Обозначение между домом и домом — это семантика или есть разница. Могу ли я как «архитектор» так или иначе повлиять на разницу?
Согласно Merriam Webster:
дом (n): здание, которое служит жилым помещением для одной или нескольких семей
дом (n): a : one место жительства : место жительства
b : знакомая или обычная обстановка : благоприятная среда; также : в фокусе внутреннего внимания
Так что тут никакой помощи — но определения на самом деле разные, не так ли? Дом — это тип здания, в которое вы кладете свои вещи, а дом — это место, где вы проживаете свою жизнь.Вы не измеряете рост своих детей в доме, вы делаете это дома. Или это только я?
.
Как архитектор, проектирующий дома, в частности современные дома, я не думаю, что могу сделать ваш дом домом, но я действительно думаю, что могу значительно усложнить превращение вашего дома в дом. Итак, я рассказал о некоторых правилах, определяющих современную архитектуру;
• принятие эстетики машины
• материалы и функциональные требования определяют конечный продукт
• акцент горизонтальных линий
• выражает структуру здания
• отказ от орнамента — упрощение формы + устранение «ненужных деталей»
и наиболее устойчивое и наиболее цитируемое правило из всех:
• Форма следует функции
Итак, если вы попадаете в лагерь, который думает, что есть разница между домом и домом, будет ли стиль фигура дома в него? Для меня это создание воспоминаний и обмен опытом с семьей.Это может происходить в доме, в машине, в палатке — под мостом — где бы вы ни находились. Я не думаю, что это имеет отношение к вашим «вещам», хотя ваши вещи действительно способствуют тому, что пространство принадлежит вам. Это может быть крайний пример, но это то, что пришло мне в голову;
Если бездомный хранит все свое мирское имущество в тележке для покупок, может ли тележка считаться его домом? Что происходит, когда они выгружают все это имущество и претендуют на какое-то место. Я думаю, по крайней мере, это говорит о том, что ваш дом должен иметь какое-то постоянство, физический маркер для «вашей» области.Но дома — довольно постоянные постройки (условно говоря), так что я не думаю, что это все. Может быть, дело в том, что этот материал имеет значение, и поэтому кто-то достаточно заботится о том, чтобы перемещать его вместе с собой из пространства в пространство — «материал» имеет ценность для владельца, что означает, что существует какая-то эмоциональная связь с сохранением, поддержанием и даже перемещением вещи от «дома» к «дому».
Где все вещи в современном доме? Значит ли это, что у вас должны быть вещи, чтобы иметь дом? Является ли тележка домом, а когда она разложена, она становится домом?
.
Есть некоторые вещи, которые заметно отсутствуют в этом списке; вещи, которые можно включить в современную архитектуру. Я ищу доказательства того, что люди живут в космосе (женщина наверху — картонный вырез). Хотя архитектурная фотография редко ставит целью запечатлеть, как используется пространство (скорее, выбирая идеальные условия, идеальное размещение, и постановочные образы), хоть убей, я не могу представить, как это пространство будет выглядеть с курткой на стуле, рисунками мелками на холодильнике, портфелем или книгами, сложенными стопкой на столе.
Работа, которую я делаю, редко бывает достаточно чистой, чтобы охватить интересы архитектурных пуристов, и, вероятно, она недостаточно далеко продвигается, чтобы вызвать интерес журналов. Я знаю, что люди, у которых что-то происходит, не всегда готовы сделать идеальную фотографию дома. Слишком часто современные дома кажутся стерильными, бесчеловечными — уж точно не дружелюбными к детям — и лишенными индивидуальности, несмотря на тот факт, что современные дома изначально должны были облегчить жизнь.
.
Дом Чарльза и Рэя Имс — Интерьер с вещамиМой друг Эрик Шимд, который учится в сельской студии Обернского университета, недавно сообщил мне немного обновленной информации и сказал, что в настоящее время они обсуждают роль архитектора в создании дома.Думаю, я убедил себя в том, что архитектор не может создать дом, что жильцы должны взять на себя эту работу и закончить ее. Что касается того соображения, что современный дом сложнее быть современным домом , мне нужно подумать над этим немного дольше… но где я могу провести время и серьезно подумать об архитектуре? …
.
Я проявляю свои лучшие творческие способности, катаясь на верблюде — это и бокс с кенгуру.Интересно, будет ли это кирпичом памяти в доме, который я строю вместе со своей семьей?
На этом этапе я хотел бы услышать, что думают другие люди … вмешайтесь и оставьте комментарий
.
.
Мне нужна помощь … серьезнодаже лучше из Life of an Architect
Крошечные дома, спроектированные архитектором, которые можно построить за вашим столом
Частично ремесленный проект и частично размышление об эволюции домашнего пространства, эти миниатюрные бумажные жилища Собирается ножницами и клеем.
В некотором смысле истоки вырезания из бумаги как вида искусства предшествовали изобретению самой бумаги, всемирно-исторического достижения, которое часто приписывают китайскому евнуху и придворному чиновнику Цай Луну, который представил свои эксперименты с сушеной мякотью бамбука и шелковицы императору Хо Ти в 105 году нашей эры. До этого нововведения мастера по всему Китаю уже вырезали декоративных фигур из тонких листов шелка, золотой фольги и коры деревьев.Однако по мере того, как в 7 веке бумага становилась все более распространенной, искусство вырезания из бумаги, или цзяньчжи , процветало. «Хотя каллиграфия отражает интеллектуальную культуру, отцовские традиции и письменную историю», — написала Кристал Хуэй-Шу Ян, исследователь китайского народного искусства, в своем эссе 2007 года о межкультурном обмене между мастерами цзяньчжи и швейцарскими практиками scherenschnitte , центральноевропейская итерация формы, появившаяся в XVI веке, «вырезание из бумаги представляет собой неграмотную культуру, материнские традиции и устную историю.«Таким образом, с самого начала ремесло было привлекательно интимным и демократичным.
Через год после начала пандемии это клише, чтобы показать, насколько важным стал дом. Небольшие размеры наших нынешних миров потеряли свою новизну, и комнаты, которые сначала могли казаться святилищами, временами стали немного душными. Помня об этом, T попросил трех архитекторов — Винсента Ван Дуйсена в Антверпене, Бельгия, Тошико Мори в Нью-Йорке и Массимилиано Локателли из Locatelli Partners в Милане, — разработать проект бумажного дома, который мог бы соответствовать их видению a. постпандемия внутренняя архитектура.Их модели исследуют основные вопросы о том, как создать дом для безвозвратно измененного мира. Они также берут как строительный акт, требующий много времени и денег, цель которого, как правило, постоянство, и превращают его в практику столь же скромную, привязанную к дому и эфемерную, как цзяньчжи, доступную любому, у кого есть принтер и бумага. , ножницы и клей.
Ван Дуйсен основал свой дизайн на своей резиденции DC2 2011 года, экологически безопасном «пассивном доме» в Тилроде, Бельгия, полностью облицованном тропическим деревом падаук и построенном, по его словам, в «архетипической форме сарая», но с Карнизы и свесы двускатной крыши удалены для создания более современной призматической формы.Хотя дом уже существует в полном масштабе, процесс преобразования его в складной объект — в частности, перевод точно обработанных оригинальных материалов в нечто столь же банальное, как бумага, — побудил Ван Дуйсена «подумать о его модульности и о том, можно ли каким-то образом , вы можете сделать его сборным », — говорит он. Если деревянный дом взял традиционный архетип и сделал его современным, то сложенный дом представляет собой изысканный частный дом как образец для массового производства.
Дом Locatelli предлагает собственный путь к демократичному дизайну, но не через классические формы, а через новые технологии.Сделанное из четырех соединенных модулей неправильной формы в форме гальки, расположение которых напоминает амебу, которая вот-вот расколется, бумажное здание имитирует прототип, разработанный архитектором для Salone del Mobile 2018: бетонный дом площадью 1076 квадратных футов с трехмерной печатью, который можно построить менее чем за неделю, и это может, по его словам, «снизить затраты и предоставить людям в чрезвычайных ситуациях подходящее жилье — и, возможно, даже быть построенным на Марсе!»
Дизайн Мори начался с ограничений самой бумаги. Начиная с пустой страницы, она разместила одну длинную стену по диагонали поперек плоскости, чтобы максимизировать пространство.Завитая сама по себе, эта стенка образует цилиндр, придавая жесткость хрупкому в остальном материалу. В период с 2015 по 2019 год Мори завершила серию зданий в сельской местности Сенегала — начальную школу и резиденцию учителя, а также культурный центр — которые обращены к круглым строениям этого региона, и ее бумажный дом, как и эти здания, имеет предназначенный для окулуса для вытягивания горячего воздуха вверх и проветривания таким образом салона. В то время как бумажный дом Ван Дуйсена предлагает традиционный европейский формат для дома на одну семью, с отдельными спальнями и жилыми помещениями, а Локателли делит дом на четыре отдельные структуры, криволинейный дом Мори с открытой планировкой «заставляет вас видеть друг друга». как семья , а не изолированы в отдельных комнатах », — говорит она.Это также бросает вызов нашей зависимости от типологий квадратного и прямоугольного жилья, которые доминируют в западном архитектурном каноне. Частично, по ее словам, ее намерение состояло в том, чтобы «заново представить различные представления о том, как живут люди, и представления культур, существующих как в этой стране, так и в остальном мире». Как и Ван Дуйсен, и Локателли, Мори считает, что ее простая конструкция будет жизнеспособной в любом климате или контексте, в равной степени практичной, если она построена из кустарного кирпича и увенчана соломенной крышей ручной работы или отлита из бетона и покрыта металлом с крутящим моментом.
Другими словами, все три дома выражают озабоченность не только красотой и комфортом, но также воспроизводимостью, доступностью и приспособляемостью к широкому спектру факторов неопределенности экономического, климатического или политического характера. Вместо того, чтобы сосредоточиться на повышении гибкости внутренних интерьеров — оттачивая «системы, из которых мы можем создавать наши безопасные маленькие пузыри для работы», как выразился Ван Дуйсен, — эти дома нацелены на более сложные задачи и цели.«Мы должны мыслить масштабно, — говорит Мори. «Это идеалистично, но как архитекторы мы можем смотреть на дизайн дома с точки зрения того, что даже роскошный дом может помочь нам создать новое будущее». Бумажный домик можно построить в одиночку. Но будущее, как предполагает Мори, мы должны строить вместе.
Эффектные дома, которые архитекторы строят для себя
Это отредактированный отрывок из книги Бетани Патч «Дома архитекторов», опубликованной издательством Images Publishing Group.Дом — это построенная форма, которая позволяет архитектору исследовать и воплощать идеи в жизнь.Возможности и потенциал выражения для расширения границ формы здания и строительного пространства безграничны.
Мы, люди, занимаем это пространство. Один из типов архитектуры, который мы со временем приняли — до такой степени, что теперь он необходим для нашего благополучия и выживания — это убежище, место, которое мы можем назвать своим домом, независимо от того, находится ли оно в городском, антропогенном контексте или больше связано с природой.
Масштаб односемейного дома — это основная форма здания, которая позволяет, а во многих случаях побуждает архитектора как разрабатывать, так и экспериментировать с идеей или идеями, которые включают или расширяют их собственное понимание света, пространства, формы и контекст.
Архитекторы используют дизайн собственных домов как дизайнерский эксперимент и как выражение своих собственных убеждений и идеалов. Их основание через образование и опыт может стать основой или отправной точкой, но влияние их культуры, образа жизни и среды их воспитания естественным образом интегрировано в их архитектуру.
В местах с мягким серым светом стеклянные просторы заливают комнаты естественным светом. В местах, где солнце яркое и резкое, либо преобладают стены, либо оконные проемы и просторы затеняются ширмами.
Переход к дому с нулевым потреблением энергии — с более эффективным остеклением, повышенной изоляцией и снижением потребления электроэнергии и воды — не является исключительно техническим, но показывает, как архитекторы реагируют на свой выбор и использование материалов с низким энергопотреблением.
R128, Венер Собек Кредит: Зои Браун
Позиции архитекторов разнообразны, контекст разнообразен, а культуры разнообразны. Индивидуальный дом — это «одноразовая» интерпретация дизайна архитектором, приравненная к потребностям и ценностям семьи владельца и их ощущению дома.Он разработан с учетом семейной программы архитектора и уравновешен личным дизайнерским видением архитектора.
В Steinhaus Гюнтера Доменига дизайн индивидуален, и «дом — это в то же время мое тело — мое чувство — мое мышление».
Steinhaus, Гюнтер Домениг Фото: Хельга Райдер и Герхард Маурер
С наступлением цифровой эпохи будущее может быть менее определенным. Теперь мы можем быть привязаны к нашему дому, даже не будучи там. Автоматизация была и будет изменять дом способами, о которых мы даже не думали.Новая норма — это изменение.
Размер собственного дома архитектора часто является выражением его профессиональной приверженности. Наблюдается небольшое, но текущее движение в сторону микроблока, выражение потребности в приобретении жилья в собственность, пусть даже небольшого. Напротив, McMansion по-прежнему популярен, но дома архитекторов, как правило, более ответственны, и они обычно масштабируют размер своего дома как прямую связь со своими потребностями.
Элементы архитектурного дизайна, расширяющие представление о внутренних и внешних пространствах, и культовый образ «дома» настолько разнообразны и многочисленны, что дом на одну семью стал архетипом для позитивного исследования новых пространственных идей и форм, которые отражают различные культуры и личные качества владельцев.
Дома, которые следуют ниже, представляют собой небольшой сегмент проектов, которые являются результатом успешного сотрудничества между архитектором как проектировщиком и архитектором как владельцем.
«Дома архитекторов» Бетани Патч, опубликованные Images Publishing Group, уже вышли.Почему победитель Притцкера в 2016 году делает полу построенные дома | архитектура
Вилла Верде, Чили, 2013, практика Elemental Алехандро АравеныЧилийский архитектор Алехандро Аравена заслужил похвалу за части здания, которые он решил не использовать
Для любого архитектора большая честь работать с лауреатом Притцкеровской премии.Ежегодная награда считается высшей наградой в области архитектуры. Однако вам не нужно быть профессионалом, чтобы помогать в проектировании ряда известных зданий, построенных к 2016 году.
Вчера комитет Притцкера объявил, что медалью 2016 года будет вручен Алехандро Аравена. Этот 48-летний чилийский архитектор, участник проекта Phaidon и директор Венецианской архитектурной биеннале 2016 года известен прежде всего тем, что создал «половину хорошего дома» или недорогие, социальные и аварийные дома, которые можно достроить, расширить. и разработан их обитателями, превратив ряд бетонных блоков в набор любимых домов.
Жилой комплекс Quinta Monroy, 2004 г., до въезда в него жителей, мастерская Алехандро Аравены Elemental
Проект его фирмы Elemental в 2001–2004 годах, Quinta Monroy в Икике, на северном побережье Чили, состоит из 93 недорогих домов, которые остались незавершенными. Новые владельцы добавили веранды и даже дополнительные комнаты, придавая особый вид редким жилищам, добавив ценности, а также чувство принадлежности.
Жилой комплекс Quinta Monroy после въезда жителей.Фотография Кристобаля Пальмы
.Аравена применил тот же принцип в 2010 году, когда он завершил жилищный проект Villa Verde в Конститусьоне, Чили, для размещения сотрудников лесозаготовительной компании. Одна половина фронтона заполнена, а другая половина остается незавершенной, чтобы ее достроили новые жители.
Вилла Верде, Чили, 2013 год, авторская практика Алехандро Аравены.
Архитектор также создал широкий спектр красиво задуманных нежилых проектов, в том числе потрясающую игровую площадку Bicentennial Park 2012 в Сантьяго с 60 бетонными горками, установленными на склоне холма города; обшитая стеклом Сиамская башня для кампуса Сан-Хоакин Папского католического университета в Сантьяго; и угловая бетонная смотровая площадка «Три креста» в Халиско, Мексика.
Игровая площадка Bicentennial Park, 2012, Сантьяго, Чили, авторская практика Алехандро Аравены.
Тем не менее, это был социальный аспект работы Аравены в сочетании со здравым смыслом, с помощью которого он подверг сомнению все аспекты создания зданий, от метеорологических до политических, которые действительно впечатлили судей.
{media7}
Аравена «дает экономические возможности менее привилегированным, смягчает последствия стихийных бедствий, снижает потребление энергии и обеспечивает гостеприимное общественное пространство», — сказал Том Прицкер, председатель и президент спонсоров премии, Hyatt Foundation.«Инновационный и вдохновляющий, он показывает, как архитектура в лучшем виде может улучшить жизнь людей».
Алехандро Аравена
Сам архитектор поддержал эти настроения в интервью New York Times, сказав, что «иногда решение действующих сил — это экономическое строительство; иногда нужно сосредоточить воображение людей на архитектуре, чтобы хладнокровно проанализировать, какое именно уравнение требуется ».
Сиамская башня для кампуса Сан-Хоакин Папского католического университета Чили, 2005, Сантьяго, автор Elemental Practice Алехандро Аравены
Известные архитекторы и многие представители архитектурного сообщества восхищаются высокотехнологичными высокобюджетными зданиями.Тем не менее, победа Аравены и его кураторство на Венецианской биеннале могут немного изменить баланс мнений, напомнив нам, что, хотя мы все любим красивые пентхаусы, предлагающие дешевые, элегантные решения серьезных строительных проблем также заслуживают нашего внимания.
Вы можете узнать больше о практике Aravena Elemental в нашем глобальном обзоре инновационной архитектуры 10X10 2. Купите свою копию здесь; Между тем, чтобы узнать больше о социальной практике в сегодняшних городах, получите копию нашей новой монографии, посвященной Тистеру Гейтсу, который стал художником и градостроителем.
Архитекторов-девелоперов на подъеме — Curbed
В районе Ирландского пролива в Новом Орлеане 12 новых домов группируются на месте бывшего склада. Угловые, покрытые гофрированным металлом и выкрашенные в белый цвет, дома выложены мозаикой таким образом, чтобы оставалось место для внутренних двориков, дворов и парковок. Внутри — полированный бетон и деревянный пол, энергоэффективная сантехника и высокие потолки. Но что самое особенное в этих домах, так это не только их современный дизайн: это творческий подход, который проявился при строительстве на участке, где закон, на первый взгляд, разрешал только три дома на одну семью.
Стремясь к плотности, устойчивости и доступности, архитектор Джонатан Тейт провел юридическую алхимию и нашел способы разделить землю и использовать постановления о многоквартирном зонировании для строительства 10 полностью отдельных домов и дуплекса.
«Я пытался протолкнуть землю, насколько мог, — говорит Тейт.
Тейт купил землю и сам разработал проект — необычный сценарий для архитектора. Используя дизайн для маневрирования сложных законов о зонировании и владении, он смог построить экспериментальный проект застройки, который добавит высококачественное, столь необходимое жилье в Новый Орлеан.Хотя Тейт считает свою фирму традиционной архитектурной практикой, это не первый раз, когда он выступает в роли собственного разработчика. В 2016 году он спроектировал и построил первый из своих домов для начинающих — компактные односемейные дома, построенные на недорогих участках засыпки необычной формы, что помогло ему завоевать репутацию экспериментального и дальновидного дизайнера.
Сент-Томас и Девятая состоят из 12 жилых домов. Тейт нашел возможности в кодексе зонирования, законах о страховании и правилах владения, чтобы построить на земле больше домов, чем было бы сразу очевидно. Предоставлено офисом Джонатана Тейта«Во всяком случае, наша идея развития заключалась в том, чтобы реализовать идею. Это также была форма защиты дисциплины, чтобы архитекторы могли участвовать в проектах и возможностях, которые предшествуют [традиционному процессу проектирования] », — говорит Тейт.
Более тесные отношения между архитекторами и девелоперами — а иногда и их смешение — открывают путь к более творческому строительству и решению проблем в искусственном мире.
Дуэль дизайнеров и разработчиков
Здания могут строиться разными организациями: архитекторами, инженерами, девелоперами, подрядчиками.Один из сценариев — распространенный для нестандартных домов — заключается в том, что архитекторы проектируют здание, а затем выставляют его подрядчику, который поручает торговцам субподряд. Иногда архитектурные бюро разрабатывают собственные проекты и называют себя «проектно-строительными» фирмами.
Архитекторы проектируют здания, поэтому предполагается, что все здания спроектированы архитекторами. Это не всегда так, особенно когда речь идет о многоквартирных домах, жилых массивах, многоэтажках и генеральных планах. Разработчики вместе с инженерами придумывают программу конструкции, используя руководящие принципы зонирования и строительных норм и правил для определения размера комнат, количества этажей, площади основания и отступов.Иногда девелопер запрашивает предложения у многих архитекторов и выбирает одного. Иногда архитектор привлекается на средних этапах проекта, чтобы стилизовать оболочку здания или решить особенно сложную проблему. Они не всегда вовлекаются после того, как что-то ломается. А строители не участвуют в процессе проектирования, что привело к ряду громких ошибок.
В Бруклине SHoP Architects, застройщик Forest City и строительная компания Skanska работали над жилым высотным зданием, которое было самым высоким модульным зданием в мире, когда оно было предложено в 2011 году.В 32-этажном здании постоянно возникали приказы о прекращении работы, задержки, утечки и судебные иски. Строитель подал в суд на застройщика, ссылаясь на плохой дизайн, а застройщик предъявил иск за неправильное строительство.
Между тем, отсутствие дизайна в разработке — особенно в проектах многоквартирных жилых домов — привело к быстрому распространению таких же безвкусных и скучных зданий в городах по всей стране.
Разработчики часто воспринимают участие архитекторов как дорогостоящее, ненужное и отнимающее много времени.Архитекторы часто беспокоятся о том, что разработчики будут оценивать «дизайн» вне проекта или уделять слишком много внимания практическим аспектам. «Возникают антагонистические отношения, потому что есть смысл в том, что [архитекторы] не разделяют те же ценности и цели, что и другие участвующие дисциплины», — говорит Джонатан Тейт. «Строителей не волнует, как это выглядит, разработчики смотрят на чистую прибыль … это финансовая сделка, а не дизайн и опыт. И это действительно плохой способ увидеть мир «.
Майкл Самуэлиан — архитектор, который большую часть своей карьеры проработал на девелоперов и руководил мегапроектом Hudson Yards и реконструкцией нижнего Манхэттена после событий 11 сентября, — считает, что архитекторам и разработчикам нужно учиться друг у друга.Недавно назначенный руководителем Trust for Governors Island, Самуэлиан руководствуется дизайнерским подходом к сохранению и реконструкции исторического места в гавани Нью-Йорка. Этой осенью он преподает в студии современного дизайна по разработке Governors Island в Йельской школе архитектуры.
«Каждая профессия разделяет оптимизм», — говорит Самуэлян. «Архитекторы считают, что дизайн может решить все. Разработчики верят, что мир станет лучше, если в нем будут построены их здания. … Архитекторам следует более чутко относиться к тому, что они существуют в проекте в течение очень ограниченного времени: проект начинается задолго до их участия и длится долго после этого.Разработчики могут получить выгоду от того, чтобы ценить дизайн, но знать, что это не равноценно: просто потому, что здание хорошо спроектировано, не означает, что оно дорогое, и, наоборот, только потому, что оно дорого, не означает, что оно хорошо спроектировано ».
Дихотомия архитектуры и развития существует отчасти из-за того, как традиционно преподаются эти профессии.
«Архитектурная культура — это культура высокого искусства и осторожности, чтобы не запачкаться и не запачкаться реальностью», — говорит Крис Калотт, архитектор, разработчик и председатель магистерской программы по развитию и дизайну недвижимости в UC Berkeley College. экологического дизайна.«В особенности в архитектурной школе, это упорный образ мышления и традиции. Я всегда говорю, что вы можете игнорировать [реалии развития], но делаете это на свой страх и риск ».
Этой осенью программаКалифорнийского университета в Беркли приняла первых студентов. Он учит людей с архитектурным образованием, как лучше понять процесс разработки, и поощряет понимание дизайна у людей, подходящих к развитию с точки зрения недвижимости. Первый класс из 16 учеников состоит из дизайнеров, любителей дома и людей, работающих в области доступного жилья и политики.
Несколько архитектурных школ предлагают ученую степень в области девелопмента недвижимости, что, как правило, входит в компетенцию бизнес-школ. GSAPP Колумбийского университета открыла свою магистерскую программу в 1985 году и с тех пор выпустила 2185 студентов. В Университете Вудбери также есть магистерская программа, как и в Университете Пратта. MIT предлагает междисциплинарный курс обучения. Перед созданием программы Калифорнийского университета в Беркли Калотт руководил магистерской программой Тулейнского университета по устойчивому развитию недвижимости.По его словам, совместное обучение дизайну и разработке ускоряет понимание и опыт, которые необходимы каждой стороне, чтобы по-настоящему понять другую.
«Лучшие девелоперские компании реализуют лучшие проекты, работая с очень хорошими архитекторами и вместе решая проблемы», — говорит Калотт.
Экономическое обоснование разработки под руководством дизайна
Если архитекторы и разработчики тесно сотрудничают, обе стороны видят преимущества. Но архитекторы, принявшие участие в разработке, говорят, что они столкнулись с неожиданными ударами в творческом и деловом плане.
Когда Lightstone, девелопер жилых, гостиничных и коммерческих проектов, приступил к строительству 20-этажного бутик-кондоминиума на 40 East End Avenue, 29 квартир в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене, он с самого начала объединил дизайн, разработку и маркетинг. , делая ставку на то, что такой подход обеспечит успех проекта на меняющемся рынке.
Lightstone привлекла Deborah Berke Partners к проектированию здания и Corcoran к разработке маркетинговой стратегии. Все трое работали вместе, чтобы сделать здание уникальным, желанным и, в конечном итоге, финансово успешным.Они провели подробное демографическое исследование целевого рынка для здания, которое позволило определить детали конструкции и интерьеров, а также изучили правила зонирования Нью-Йорка на предмет возможностей увеличения пригодной для строительства площади и, как следствие, рентабельности.
В итоге команда выбрала энергоэффективные механические системы, используя термостойкие стены, придерживаясь правил «качественного жилья», таких как сохранение архитектурного характера района и включая такие удобства, как ландшафтный дизайн. Конечный результат? Жилой дом, отличающийся стилистикой и амбициозностью конструкции.
Здание с каменным фасадом, перфорированными окнами и терракотовой отделкой является отсылкой к историческим строениям, найденным по соседству. Внутри мраморные полы с черно-белым рисунком в елочку и широкая лестница приветствуют жителей и посетителей. Палитра интерьера из натуральных материалов и богато фактурного текстиля вызывает чувства. Архитекторы также добавили дополнительное пространство для хранения вещей и место для коворкинга, чтобы понравиться потенциальным покупателям.
Архитектор и девелопер из Сан-Диего Джонатан Сигал построил более 245 зданий, таких как Форт, многоэтажный жилой дом. Предоставлено Джонатаном СигаломФинансовые преимущества от становления застройщиком заключаются не только в темпах роста стоимости здания. Для Джонатана Сигала стать архитектором-разработчиком также имело смысл с творческой точки зрения. «Мы можем делать то, что хотим, и никому не отвечать», — говорит он. «Мне жаль архитекторов, которых бьют и бьют, а они работают дешево и превращаются в мешочников, когда они могут это сделать».
В более типичной бизнес-структуре, в которой над каждым проектом работают отдельный владелец, архитектор и подрядчик, творческие различия или рост затрат могут быстро испортить отношения.Когда что-то идет не так, винят архитектора.
«Треугольник проблематичен с самого начала», — говорит Сигал. «Если вы уберете две точки, а я буду архитектором, владельцем и подрядчиком, когда я все-таки напортачу, я смогу решить проблему самостоятельно. Если что-то пойдет не так, как я хотел, я могу это исправить ».
По образованию архитектор, Сигал работал в двух фирмах, прежде чем основать свою собственную. В своем первом сольном проекте он попытался купить рядный дом, который он разработал для своей диссертации, среди разных разработчиков, пока один из них не посоветовал ему разработать его сам.«Он сказал мне:« Ты идиот. Не будь архитектором; разработай сам ».
Сегал нашел недорогую землю и построил свои рядные дома. Прибыль, которую он заработал в первый год, превзошла его ожидания, и он продолжил свой путь в качестве разработчика, разрабатывающего собственные проекты. Он специализируется на проектах по заполнению жилых и коммерческих помещений смешанного назначения.
Поскольку его фирма, по сути, является единственным контактным лицом по проекту, его субподрядчики быстро получают ответы на вопросы и проблемы, возникающие по проектам.В результате у него сложились прочные рабочие отношения с ними, что приводит к более быстрому строительству и большему количеству рычагов в переговорах о стоимости будущих проектов. Сигал отмечает, что существуют также юридические преимущества, которые в конечном итоге экономят время, деньги и творческую энергию. Он говорит, что за последние три десятилетия деятельности ему предъявляли иски только три раза, что, по его словам, является низким показателем для строительной отрасли.
«У нас есть контроль, и мы использовали его, чтобы избежать неприятностей», — говорит Сигал.
Segal в настоящее время строит микро-квартиры в центре Сан-Диего. Предоставлено Джонатаном СигаломС момента основания своей компании в 1988 году Сегал построил 245 зданий в Сан-Диего и сосредоточил большую часть своей работы в районе Маленькой Италии. Его проекты включают микроквартиры, роскошные лофты, адаптивное повторное использование и многое другое. Его бизнес-структура позволила ему создать сплоченную целенаправленную работу.
«Мои цели — повлиять на городской Сан-Диего и изменить его, — говорит он. «Дело не в зарабатывании денег или создании объекта; это о создании изменений и наследия.Если ты заработал кучу денег на плохих вещах, кого это волнует. Но если у вас есть опыт в улучшении чего-либо, это прекрасно. Это важно ».
Творческое решение проблем в мире, где сложнее строить
Чтобы архитекторы могли создавать измеримые изменения, необходим масштаб, когда становится важным либо стать разработчиком, либо сотрудничать с разработчиком-единомышленником.
Строительная промышленность сталкивается с рядом проблем, включая нехватку рабочей силы, нестабильный рынок материалов и рост затрат на строительство.Между тем бюрократия замедлила развитие нового строительства, и земля становится непомерно дорогой в тех областях, где больше всего нужны новые постройки. Макро-проблемы, такие как изменение климата, также влияют на характеристики зданий и кварталов. Разработчики и архитекторы должны проявить больше творчества в том, как и почему они строят.
Эллисон Арифф — архитектурный критик, редакторский директор аналитического центра урбанистики SPUR и преподаватель Колледжа экологического дизайна Калифорнийского университета в Беркли — видит реальное несоответствие между строящимися зданиями и потребностями людей в их зданиях, особенно в том, что касается Корпус.Большая часть жилья в США спроектирована и построена застройщиками, и это привело к появлению типовых домов и кварталов, ориентированных на инвестиции, а не на пригодность для жилья.
«В конечном счете, существует множество глубоко укоренившихся концепций того, чего хотят домовладельцы, которые имеют гораздо большее отношение к строительной отрасли и риэлторам, чем реальность [того, чего хотят домовладельцы]», — говорит Арифф. «Вы не думаете о том, что в нем полезно для человека. На рынке, который зациклен на перепродаже, они строят на том, чтобы воспринимать будущую ценность по сравнению с тем, что отвечает чьим-то потребностям.”
Она выступает за решение проблемы устойчивости жилья, проектирование домов для сообщества и создание пространств, которые будут работать для разных полов и возрастных групп, а не для типичного покупателя. Вклад архитекторов в жилую застройку может иметь большое значение для улучшения качества жизни.
«Если вы посмотрите на события по всей стране, вы увидите однородность и повторяемость, а также недостаток внимания к контексту и планированию создания микрорайонов. Это довольно резко, — говорит Арифф.«Я думаю, что мы страдаем из-за того, что этого не делаем … Например, рядом с жилым комплексом может быть торговый центр, но вы не можете дойти до него. Такие крошечные детали, как эта, очень расстраивают и не должны быть такими ».
Работая в тесном сотрудничестве с разработчиками, David Baker Architects построила уникальные здания, такие как микроузлы на 388 Fulton (слева) и Richardson Apartments (справа), проект вспомогательного жилья. Брюс ДамонтеDavid Baker Architects, специализирующаяся на проектах многоквартирных жилых домов, использует прочные отношения с застройщиками-единомышленниками для строительства доступного и экологически ориентированного жилья, включая сотрудничество с Bridge Housing, некоммерческой девелоперской компанией Bridge Housing и коммерческой компанией Holliday Development. известна многофункциональными проектами и реконструкцией промышленных зданий в рабочие помещения. Фирма стала общепризнанной благодаря своей гражданской работе, большая часть которой находится в Сан-Франциско, на фоне беспрецедентной нехватки местного жилья и строгих строительных норм.Архитектурная фирма обычно придерживается проекта на протяжении всего строительства, чтобы убедиться, что наиболее важные элементы выдерживают неизбежную оптимизацию стоимости.
Дэниелу Саймонсу, руководителю фирмы, наличие этих прочных рабочих отношений с партнерами по развитию и готовность видеть более широкую картину помогает обеспечить успех проекта, даже если его придется переделывать из-за затрат.
«Проекты срываются по множеству причин — это как смерть от 1000 сокращений», — говорит Саймонс.«Иногда это происходит из-за важного решения вначале, но часто это мелочи, которые теряются в пути из-за неправильного выбора или отсутствия видения. Очень важно оставаться вовлеченным и участвовать на всех этапах.
«Как архитекторы, у нас есть возможность — и я считаю, что это ответственность — всегда отстаивать то, что мы считаем правильным для проекта, — например, экологичность, экологичность, тепловой комфорт или что-то еще», — говорит Саймонс. «Разработчикам с большим опытом легко сказать:« Мы этого не делаем », а архитекторам просто сказать:« Хорошо, мы не делаем этого здесь »вместо того, чтобы сказать:« Все меняется.’”
Union — это новое модульное многофункциональное здание в Западном Окленде, штат Калифорния. Над экспериментальным дизайном David Baker Architects сотрудничала с Holliday Development. David Baker ArchitectsDavid Baker Architects научились быть хорошим партнером в области разработки благодаря многолетнему опыту и методам проб и ошибок. Джонатан Тейт смог построить свои засыпные проекты, потому что его любопытство по поводу зонирования и правил страхования привело его к созданию возможностей, которые большинство архитекторов и разработчиков упустили.В Hudson Yards Майкл Самуэлиан создал многоэтажный район на вершине действующих железнодорожных путей, взяв за основу проектный подход к развитию. Сочетание дизайна и разработки создает сегодня одни из самых захватывающих произведений искусства.
«Девелопмент недвижимости должен серьезно относиться к дизайну, потому что он может повысить ценность, решить проблемы и улучшить урбанизм», — говорит Калотт. «[Архитекторы] естественно думают о городах и развитии. Мы по сути уже работаем в сфере недвижимости.Почему бы не быть внимательным и не стать лучше? »
Архитектор защищает пригород
Когда Энтони Бурден запустил новый сезон своей серии о еде и путешествиях Parts Unknown , он начал не с экзотической далекой страны, а с Западной Вирджинии. Уроженец Нью-Йорка, Бурден считал штат таким же чужим, как Тимбукту, поэтому решил посетить его жителей и изучить их культуру. Там он обнаружил, что люди едят белку, приготовленную как курицу. Он нашел людей, которые гордились тем, что на протяжении многих поколений работали на угольных шахтах.Он нашел сельских жителей с принадлежащей им культурой. Проблема для Бурдена заключалась не в том, нравится ли ему то, что он видел, а в том, лучше ли он понимает людей и места, ранее неизвестные.
Открытое любопытство также может многое рассказать о другом иностранце среди нас: американском пригороде. Пригород, который часто подвергается критике или игнорированию горожанами, архитекторами и критиками, тем не менее является жилым центром Америки. Его гражданам нужно многое узнать о том, как он работает и не работает, и почему люди предпочитают жить там: потому что они могут позволить себе покупать дома там, потому что дома более высокого качества, чем они заслуживают, и потому что строители, которые проектировать и строить их в соответствии с желаниями покупателей жилья.
Чтобы понять эти оправдания и отреагировать на них, не нужно одобрять пригороды, какими они являются сегодня. Фактически, это может помочь улучшить городской дизайн в тех местах, где живут американцы, которые иногда остаются незамеченными.
Работая архитектором и историком, я впервые заинтересовался пригородом, когда понял, что даже мои искушенные друзья — не говоря уже о широкой публике — боялись нанять архитектора для проектирования своего дома. Моя профессия маргинальна в обществе по сравнению с другими, такими как медицина или юриспруденция.Архитекторы строят мало домов, в которых живут люди. Вместо этого эти потребности удовлетворяет строительная отрасль, о которой мои коллеги-архитекторы ничего не знают. В то время я тоже.
В 2003 году, будучи старшим научным сотрудником Центра перспективных исследований изобразительных искусств Национальной галереи искусств, я начал внимательно изучать жилищную отрасль и ее маркетинговые механизмы. (В конце концов, я опубликовал результаты в виде небольшой книги для потребителей, Dream Home ). В процессе я узнал, что жилищная отрасль — это не только основная экономическая сила, но и более эффективная, более отзывчивая к общественному вкусу и многое другое. эффективнее в маркетинге своей продукции, чем архитектор.
Его масштаб огромен. Во время строительного бума до 2008 года производственное жилье — так назывались жилые комплексы, построенные строителями — составляло подавляющее большинство домов на одну семью. За это время по всей стране было введено до 1,8 миллиона домов в годовом исчислении. * По состоянию на январь 2018 года та же статистика, хотя и ниже докризисных максимумов, указывает на 886000 новых запусков. По некоторым данным, архитекторы несут ответственность за проектирование не более 2 процентов этих домов. Как заметил архитектор Дуо Дикинсон, это означает, что профессия в значительной степени уступила лучшую возможность быть актуальной и полезной для обычных людей.
На рынке доминирует не только производственное жилье; потребители тоже любят ее продукцию. Главная привлекательность — доступность, поскольку жилищная промышленность предлагает широкий диапазон цен от умеренных до дорогих. Семья из четырех человек с умеренным доходом среднего класса может выложить 8 120 долларов плюс расходы на закрытие, чтобы купить дом за 232 000 долларов с тремя-четырьмя спальнями, двумя ванными комнатами, гаражом и участком земли для переднего и заднего двора. В конце концов, покупатели, тратящие более 1 миллиона долларов — которые могли бы позволить себе архитектора, если бы они хотели того, — вместо этого часто выбирают большие дома, спроектированные строителями, которые они считают выгодными, а не нестандартными проектами.
Вторая привлекательность — это качество жилищного фонда. Люди иногда считают промышленные дома «строительными», построенными небрежно и дешево. Но американское жилье сейчас строится лучше, чем когда-либо прежде, в результате рыночной конкуренции, более строгих строительных норм и правил и лучших материалов. Базовая конструкция более прочна, но жилищная промышленность также постоянно совершенствует технологии и повышает экологичность своей продукции. Как только отрасль увидела, что производство энергоэффективных домов имеет маркетинговые преимущества, зеленое строительство стало получать все большее распространение.Эти дома не обладают максимальной энергоэффективностью, но они постоянно улучшаются. А из-за большого количества производственных домов эти улучшения затрагивают многих людей.
Третий призыв заключается в том, что жилищное строительство отвечает потребностям потребителей. Через свои торговые организации, исследовательские институты и публикации он проводит постоянные исследования между покупателем и продавцом. Цикл обратной связи включает маркетинг, профессиональные журналы и выставки. Например, опрос потребителей показал, что гостиная, примыкающая к входной двери, пережиток викторианской гостиной, была гораздо менее важна, чем наличие большего пространства в большой комнате.Без изменения контура здания (изменение конструкции перекрытий обходится дорого) передняя гостиная была преобразована в небольшой офис или гостевую спальню. Такой дизайн имеет смысл, поскольку в наши дни входная дверь обычно используется не для входа, а как признак домашнего уюта. Имея под рукой маркетинговую информацию, строители могут незамедлительно вносить коррективы в свои предложения. Расширение гардеробных, больших пространств и открытых кухонь напрямую связано с желаниями потребителей.
Обеспечение потребительских нужд распространяется на отделку и меблировку, выбор которых может быть огромным.Несмотря на то, что эта отрасль не всегда доступна в нижнем ценовом сегменте, эта отрасль доказывает эффективный и прибыльный механизм меблировки: универсальный выставочный зал. Под руководством специалиста по маркетингу покупатель посещает один выставочный зал и выбирает всю его отделку, а также бытовую технику, напольные покрытия, сантехнику и даже фасадные материалы до начала строительства. Это помогает как покупателю, так и застройщику. Покупатели заранее знают, сколько будет стоить их дом с полной отделкой, и изменение заказов не нарушит строительство позже.
Архитекторы или строители по индивидуальному проекту обычно вместо этого закладывают в бюджеты бессрочные «надбавки». Окончательная стоимость этих надбавок часто приводит к резкому увеличению бюджета ближе к концу строительства из-за неожиданных изменений. Строительная промышленность избавляет от этого беспокойства. Не только фиксированная цена, но и надежная дата завершения. В течение шести-восьми месяцев семья может переехать в новый дом. Напротив, создание дома по индивидуальному проекту может занять год или больше. Это обеспечивает решающий психологический комфорт для американских семей, поскольку они берут на себя самые большие финансовые обязательства, которые они могут когда-либо взять на себя.
Это чувство уверенности начинается с самого начала, когда потенциальный покупатель посещает модельный дом, построенный образец продукта для продажи. Даже с ростом использования виртуальных прогулок и обзоров с дронов ничто не заменит физический опыт посещения актуализированного здания. Модельные дома должны быть соблазнительными, с использованием обновлений и внешнего озеленения, чтобы привлечь покупателей, и все это увеличивает базовую розничную цену. Это похоже на посещение автосалона с его моделями автомобилей, усиленными дополнительными принадлежностями.Несмотря на повышенную стоимость обновлений, вы получаете то, что видите.
Идея принадлежности к сообществу — еще один привлекательный аргумент. В сегодняшнем глобализированном мире сообщество определяется не столько физической близостью, сколько связью с группами по интересам. Наклон или YMCA могут больше не определять сообщество. В подразделениях вместо этого можно использовать бассейн и общий конференц-зал или обширную систему дорожек для бега или прогулок. Несмотря на свою общность, идея сообщества отвечает еще одной потребительской потребности.
К этому списку нематериальных активов мы можем добавить безопасность. Каким бы иллюзорным это ни казалось в наше время экологических, политических и социальных угроз, наличие безопасной домашней среды является одним из главных требований потребителей. Закрытые сообщества удваивают идею безопасности и усиливают сохранение социального статуса с помощью сообщения об исключении. Их жители могут быть не в большей безопасности, чем люди в других местах; важно ощущение безопасности.
Если производство жилья так успешно, что не так с домами, которые оно производит? Главное возражение против пригородов — эстетическое.Их критики считают эти дома уродливыми. Они плохо сложены, состоят из смеси несочетаемых мотивов и сделаны из непрочных материалов.
В этих возражениях подразумевается, но часто не указывается, что дома в пригородах не современные . Критики иногда считают современную архитектуру единственным жизнеспособным выражением духа эпохи. Если вы спросите, что определяет «современную архитектуру», ответ будет включать визуальные подсказки: такие элементы, как плоские крыши, стекло, плоские плоские поверхности и гладкие линии.В свои безмятежные дни в 1920-х и 1930-х годах современная архитектура претендовала на звание нестандартной и универсальной. По мнению его идеологов, это был инструмент социальных преобразований, часто связанный с политическими нюансами. Неомодернистское движение возродило образ современной архитектуры, превратив ее в стиль, лишенный идеологического содержания. Поскольку архитекторы все меньше знакомы с историей современной архитектуры 20-го века, они не осознают, что многие из их современных проектов столь же производны, как поколения Тюдоров и неоколониальных домов для предыдущих поколений.
По мнению критиков, отсутствие модерна усугубляется отсутствием стилистической чистоты. За последние два десятилетия стало реже описывать выставленные на продажу дома по их архитектурному стилю, например колониальный, бунгало или Кейп-Коддер. Вместо этого стали популярными описания по темам и общим категориям, таким как средиземноморские или европейские. Стиль предполагает полную, последовательную интеграцию элементов дизайна и материалов; Темы извлекают некоторые из этих элементов, например глиняную черепицу для создания «средиземноморского» вида, и применяют их по частям.По мере того, как тематизация жилья взяла верх, это способствовало размыванию правильного архитектурного словаря. Теперь средиземноморский дом может быть просто ранчо с черепичной крышей.
Результат упадка стиля виден в McMansion, доме, слишком большом по объему для его участка, со стилем стилистических элементов, украшающих экстерьер. Верно, что чрезмерная застройка имеет множество негативных последствий для районов. Но то же самое можно сказать и о небоскребах в центре города, малоэтажных кондоминиумах и многоквартирных домах, которые утверждают, что имеют преимущества увеличения плотности для создания пешеходных городов, но непреднамеренно вызывают заторы на дорогах, создают нагрузку на инфраструктуру и сдвигают экономическую базу вверх с катастрофическими результатами для люди рабочего и среднего класса.
Отсутствие аутентичности, ранее присущее «чистым» стилям, также объясняется независимостью планов этажей от их фасадов в производственных помещениях. Вы можете смешивать и сочетать, выбирая из множества фасадов в соответствии с планом этажа, который сам по себе является одним из нескольких вариантов для одной и той же внешней площади. Отделение внутренней части дома от его внешней формы беспокоит некоторых пуристов, но на самом деле произвольное соответствие между планом и фасадом имеет долгую историю в истории архитектуры.Средневековые церкви одного столетия имеют фасады, созданные в стилях, созданных десятилетиями или столетиями позже. Итальянское Возрождение наполнено зданиями, планы и фасады которых представляют собой отдельные объекты, каждое из которых служит определенным функциям, иконографии и изображению.
Оппозиция считает, что современная архитектура «лучше» традиционной архитектуры. Тем не менее, нет никаких научных доказательств того, что современная архитектура улучшает благосостояние, образ жизни или духовное состояние человека.Когда я спрашиваю людей, живущих в пригородных домах, они обычно отвечают, что их не слишком заботит подлинность своей архитектуры. Их не волнует стилистическая точность экстерьера своего дома. Зачем им? В конце концов, это их дом. И как они могли узнать о визуальном стиле своего дома в любом случае, если у них нет точек сравнения и нет возможности узнать об архитектуре, предмете, который в основном отсутствует в общем образовании публики?
Популярное сопротивление современной архитектуре имеет долгую и сложную историю.Один из факторов, который становится очевидным, — это роль, которую Федеральное управление жилищного строительства сыграло в позиционировании «хорошего» модерна по сравнению с «плохим» модерном в качестве желательной нормы с конца 1930-х годов для американского жилья. Дженнифер Тейт, которая завершает докторскую диссертацию по этому вопросу, сказала мне, что современная идиома с европейскими корнями поначалу казалось, что она станет еще одним эстетическим вариантом, на котором может быть основан дизайн дома, одобренный FHA. Но, в конце концов, традиционная архитектура, а не современная, рассматривалась как лучшее средство для объединения (белой) американской идентичности по всей стране.FHA объединило свою политику сегрегации с красной чертой с требованием традиционной эстетики жилья. Эта политика обеспечивала визуальную составляющую в дополнение к расовому единству, связывая внутреннее пространство с мифическим, демократически-колониальным деревенским идеалом. Результат ясно показал привилегию и принадлежность для одних, но не для других.
Еще одна стандартная критика пригородов — то, что они вызывают разрастание городов. Ущерб от него варьируется от неэффективного землепользования до экологического ущерба из-за использования автомобилей до унылого и однообразного жилищного фонда.Эти возражения имеют определенную законность. Но в этой критике подразумевается, что пригород также душераздирающий, скучный и анонимный, в отличие от оживленного города. Возможно, дело не в таком банальном.
Роберт Брейгманн исследовал эту тему в своей книге Sprawl: A Compact History . Он показывает, что разрастание имеет историческое наследие, уходящее в глубь веков, что у многоядерных городов есть преимущества и, наконец, что это места, в которых люди хотят жить. Противоположность разрастания — сжатие населения во все более плотные городские ядра — также имеет множество проблемы.И это касается не только Нью-Йорка или Сан-Франциско. В центре города и центральной части Остина, штат Техас, высокие налоги на недвижимость, постоянное высотное строительство в центре города и джентрификация настолько подорвали возможности для семей среднего класса, что количество учащихся в системе государственных школ сокращается. В некоторых облагороженных районах Восточного Остина собак сейчас больше, чем детей.
Несмотря на их широкие нападки, критики иногда не замечают реальных недостатков пригородов.
Хотя строители делают свою продукцию более энергоэффективной, они пренебрегают планированием своих разработок с учетом координации с общественным транспортом.Использование частных автомобилей как основного транспортного средства создает очевидное бремя для окружающей среды. А поскольку более дешевые жилые комплексы все чаще располагаются на периферийных территориях, вдали от рабочих мест, это также увеличивает расходы на поездки, особенно когда цены на газ стремительно растут. Надеюсь, строительная индустрия поймет, что освобождение людей от поездок на работу в автомобилях имеет рыночную привлекательность. Если бы они могли видеть потенциал координации с общественным транспортом, люди могли бы настаивать на том, чтобы города обеспечивали необходимый транспорт.Промышленность имеет влияние; городская политика будет следить за деньгами.
Еще один недостаток пригорода — отсутствие инновационной планировки территории. Обычный процесс застройки начинается с приобретения земли. Затем проект передается инженерам-строителям с инструкциями по размещению на участке как можно большего количества продаваемых участков и соответствующей планировке инфраструктуры. С точки зрения дизайна результаты мало отличаются от планов, составленных более века назад. Независимо от случайных вставок зеленых насаждений или парков, ориентация отдельных участков и расположение разветвляющихся артерий и тупиков часто не отражают экологических соображений или ориентации на получение выгоды от солнечной или ветровой энергии.
Кроме того, хотя в пригородах обычно есть различные услуги, предоставляемые в местных торговых центрах, сочетание видов деятельности могло бы быть больше. Почему бы не включить в жилые зоны малые фермы, чистое производство и малый бизнес? В случае необходимости они могут быть поддержаны субсидиями по аренде, и все это будет способствовать разнообразию жизненной активности. Их отсутствие является частью более серьезной проблемы традиционного зонирования с раздельным использованием. И зонирование связано с основами финансирования и умалчивающими повторениями о поддержании ценностей собственности за счет одномерного использования.
Поскольку долгосрочное выживание человека становится все более предметом пристального внимания, строителям необходимо будет пересмотреть основные вопросы о том, где и как живут люди, и изменить некоторые фундаментальные принципы. Несмотря на плохую репутацию строителей в глазах критиков городского дизайна, пригороды будущего могут выиграть, если жилищная промышленность займет более заметную роль в качестве новатора и инкубатора. Промышленность также может сыграть роль в создании доступного жилья. По словам Элизабет Мюллер, моего коллеги из Техасского университета, Остин помог профинансировать 754 единицы доступного жилья в 2017 году, в основном за счет субсидий; другие источники могут увеличить это число.Мэр заявил, что городу необходимо 60 000 единиц доступного жилья, чтобы оставаться доступным для людей с умеренной зарплатой. Но у города нет инструментов для создания жилья в таких масштабах. Между тем, жилищная промышленность — с ее диапазоном от национальных до региональных и мелких застройщиков — произвела в прошлом году 16 000 единиц жилья в столичном регионе Остина. Другие города сталкиваются с той же дилеммой. Сиэтл, похоже, хочет обложить налогом свою отрасль высоких технологий, чтобы профинансировать доступность; результаты пока не ясны. За пределами нескольких городских центров жилищная промышленность является единственной крупномасштабной альтернативой доступному жилью.
Зависимость от муниципальных органов власти ненадежна; они, как правило, находятся под контролем разработчиков, увязли в политике или перегружены обновлением поврежденной или устаревшей инфраструктуры. Но города могут обратить внимание на производственные механизмы жилищной индустрии, если они действительно хотят играть эффективную роль в предоставлении жилья в необходимых массовых масштабах. В дополнение к переосмыслению зонирования, города должны учитывать, что они могут иметь физические ограничения по размеру и плотности. Европейские города веками боролись с этим, создавая границы и применяя зеленые насаждения за их пределами.Городской успех Вены частично объясняется ее ограничениями: периферийная циркуляция знаменует конец города и начало зеленого пояса холмов и виноградников. Может оказаться, что проявка средней плотности обеспечивает больший баланс, чем высокая плотность. Фиксация размера города меняет роль пригорода. И если город переосмыслит и ограничит себя, пригороды будущего могли бы рассмотреть новые модели жилья, а промышленность возглавит усилия по определению чего-то помимо сборных или мини-домов с ограниченной аудиторией.
Таким образом, взгляд на пригороды дает возможность понять значительную часть населения без необходимости поддерживать или клеветать на их дома. Энтони Бурден пришел к аналогичному выводу после посещения жителей Западной Вирджинии: не судите, но уважайте выбор других. Мой личный вкус не соответствует архитектуре пригорода. Я не одобряю то, как они выглядят или функционируют некритически. Я не хочу там жить. Но изучение пригородов научило меня, насколько приятно для архитектора начать диалог о том, как живут люди, и обсудить возможную жизнь, доступную им.Это фундамент, на котором должен строиться будущий дизайн домов, городов и сообществ.
* В этой статье ранее была искажена скорость строительства домов во время бума до рецессии.
Дома: Роберт А.М. Стерн Архитекторы
купить сейчасИли приобретите у другого продавца:
- Формат
Твердая обложка
- Страницы
424
- РАЗМЕР ОТДЕЛКИ
10 x 12
- В ПРОДАЖЕ
19 января 2021 г.
- ISBN
9781580935463
- ИЛЛЮСТРАЦИИ / ФОТОГРАФИИ
300
Об авторе
Рэнди М.Correll , партнер RAMSA с 2000 года, проектировал элегантные дома по всей территории Соединенных Штатов, от Martha’s Vineyard и Ист-Хэмптона до Аспена и Лос-Анджелеса, а также в Канаде и на Карибах.
Гэри Л. Брюэр присоединился к RAMSA в 1989 году. Являясь партнером фирмы, он выполняет широкий спектр работ, включая жилые, академические и коммерческие проекты. Брюер регулярно читает лекции о работе фирмы и является членом правления Института классической архитектуры и искусства.
Родился в Австралии, Грант Ф.Марани приехал в Нью-Йорк, чтобы изучать архитектуру в Колумбийском университете, и присоединился к RAMSA после окончания университета в 1984 году, став партнером в 2000 году. Он спроектировал дома по всему миру, каждая из которых отражает продуманную интерпретацию региональных архитектурных традиций.
За тридцать пять лет работы в RAMSA партнер Роджер Зейфтер разработал многие из знаковых проектов фирмы, включая дома и частные квартиры в США и Канаде, а также в Лондоне и Нью-Дели.
Гэри Л. Брюэр, Рэнди М. Коррелл, Грант Ф. Марани, Роджер Х. Сейфтер
Более пятидесяти лет Роберт А. Компания Stern Architects спроектировала необычные дома и резиденции по всему миру, каждый из которых наполнен богатым пониманием традиционной архитектуры и интуитивным пониманием того, как преобразовать дом в соответствии с потребностями современной жизни.Многие из важных начальных заказов фирмы были связаны с домами, и хотя RAMSA с тех пор превратилась в всемирно известную фирму с чрезвычайно широким портфолио, неослабевающая приверженность дизайну жилых помещений вне времени остается краеугольным камнем этой практики.
В Дома: Роберт А.М. Stern Architects, Партнеры RAMSA по жилью — Роджер Х. Зайфтер, Рэнди М. Коррелл, Грант Ф. Марани и Гэри Л. Брюэр — предлагают интимный взгляд на дома RAMSA за последние десять лет и исследуют, как эти дома воплощают дух разместите и найдите гармонию между традиционным и современным.Книга представляет собой 424-страничный визуальный праздник богатых, полноцветных фотографий и элегантных рисунков. В ней представлены 17 домов, которые демонстрируют мастерство RAMSA в различных стилях и подчеркивают сотрудничество фирмы с ведущими дизайнерами интерьеров, ландшафтными архитекторами, мастерами и строителями из разных стран. вокруг света.
На снимке: хаотичное отступление на берегу океана в Ист-Хэмптоне; горный пентхаус в Скалистых горах; коттедж на берегу озера на Среднем Западе; изысканная квартира на Парк-авеню; элегантная вилла в стиле средиземноморского возрождения в Форт-Лодердейле; и дом в Сингапуре в характерном для этого города «черно-белом» стиле.Вместе эти дома олицетворяют качество, мастерство и неоспоримое присутствие, которые определяют каждую резиденцию RAMSA. С каждой страницей читатели получат более глубокое понимание того, как архитекторы RAMSA уважают контекст и проверенные временем принципы проектирования, всегда глядя в будущее, наполняя устоявшиеся традиции свежей жизнью и предвидя, как каждый дом будет расти, меняться и развиваться с годами. .
Похвала Домам: Роберт А.М. Стерн Архитектс
«Когда дело доходит до вертикальной жизни в Нью-Йорке, немногие архитекторы имеют такое признание, как Роберт А.М. Суровый. Его здания, отличающиеся элегантным классическим стилем и кремовыми фасадами из известняка, являются одними из самых популярных в городе ».
—Robb Report
«Любой, кто интересуется мастер-классом по традиционному дизайну домов, обязательно найдет ДОМА, требующие чтения».
— Традиционное здание
« Дома: Роберт А.M. Stern Architects — это подробный и вдумчивый взгляд на широкий спектр работ Роджера Зайфтера, Рэнди Коррелла, Гранта Марани и Гэри Брюера ».
—Ocean Home
“ Дома [особенности] изысканные фотографии. . . . [отличный] подарок для ценителя архитектуры из вашего списка ».
—Architects + Artisans
“Robert A. M. Stern Architects создает дома в классическом стиле, которые прочно обосновались в 21 веке. . . . Все проекты [в книге] демонстрируют глубокое знание архитекторами истории архитектуры и приверженность желаниям людей, которые их населяют, — подход, который привел к множеству постоянных клиентов.
—1stdibs Introspective
«Новая массивная книга».
—Bloomberg Pursuits
“ Дома: Роберт А.М. Stern Architects вникает в процессы проектирования, описания и внутреннюю отделку 17 вечных домов ».
—AD Pro