Самарская региональная организация Союза архитекторов России

Кудеров Леонид Васильевич, заслуженный архитектор Самарской области и почетный архитектор Российской Федерации, в 2015 году за профессиональные достижения награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, член Союза архитекторов СССР и России с 1987 года, является одним из ярких представителей самарской и российской архитектурных школ, успешно осуществляющим свою профессиональную деятельность по реализации социального заказа и собственных творческих идей.

Начав творческую деятельность в 1981 году, он сразу же зарекомендовал себя победами в смотрах-конкурсах творчества молодых архитекторов СССР и РСФСР. Еще до стажировки в Великобритании в 1989 году Л.В. Кудеров стал автором крупных проектов и построек в Самаре и России, а в 1992 году в качестве главного архитектора проекта принял участие в разработке крупнейшей в Китае Пекинской ТЭЦ.

Кудеров Л. В. является автором более 50 проектов, многие из которых стали особо значимыми для региона.

Среди них следует отметить:

• Проект главного корпуса аэрокосмического университета по Московскому шоссе.
• Жилой дом «Муха» на площади Чапаева – победитель Всероссийского конкурса «Зодчество». Решение фасада здания отмечено на всемирном конкурсе архитектуры в Софии.
• Проект комплексной реконструкции квартала в границах улиц Венцека, А. Толстого, Пионерская г. Самара — победитель всероссийского конкурса «Многоквартирный жилой дом».
• Общеобразовательный комплекс в райцентре Кошки Самарской области.
• Досуговый развлекательный комплекс Paint house (г. Самара).
• Торгово-офисный центр по ул. Авроры г. Самары.
• Реновация здания Самарского финансово-экономического колледжа – филиала «Финансового университета при Правительстве Российской Федерации» (Самарского филиала Финуниверситета).

Отдельно следует отметить общественную деятельность Л.В. Кудерова в Союзе архитекторов России. Более 25 лет он является бессменным членом правления Самарской организации Союза архитекторов России; с 1991 года членом градостроительного совета администрации города, а с 2006 года членом общественного градостроительного совета при Губернаторе области. Л.В. Кудеров оказывает консультативную помощь при создании нового генерального плана города, является организатором многих мероприятий, проводимых в городе и области под эгидой Союза архитекторов России.

Кудеров Л.В. награжден: серебряной медалью ВДНХ (1988 г.), медалью «За преданность содружеству зодчих», дипломом Всероссийского конгресса «Государство и социально-ответственный бизнес» за вклад в развитие отрасли и реализацию социальных программ (2004 г.),Почетной грамотой и благодарностью городской и губернской Думы, является многократным победителем и лауреатом международных, всесоюзных и всероссийских конкурсов, в т. ч. конкурсов: «Центр досуга» (1987 г.), «Несебр – город фестивалей» (1988 г.), Всемирного биеннале архитектуры (1989 г.), Всероссийского конкурса «Зодчество» (1997 г.), «Коттедж-катепал» (2001 г.), «Сезон интерьера» (2002 г.), «Многоэтажная жилая застройка» (2003 г.), «Архитектурный оскар» (2012 г.).

Алексей Герасимов. Советский архитектор — Глянец журнал в Самаре

Любите ли вы наш город так, как любит его Алексей Герасимов – архитектор, спроектировавший легендарные для самарцев здания, которые вызывают восхищение у всех гостей Самары – и отечественных, и зарубежных.

Алексей Николаевич, когда вы работали над своими объектами – понимали, чувствовали, предполагали, что со временем они станут визитной карточкой Самары?

Может быть, отчасти… И, конечно, не сразу. Сами посудите, моим первым объектом был жилой дом – пятиэтажный ступенчатый – возле Дома быта «Горизонт» /здание «Газбанка» – прим. GL/. Я спроектировал его так, как нас студентов учили в Новосибирске: к красивому зданию нельзя подходить глухим торцом многоэтажного дома. Поэтому появилась идея ступенчатого здания. Но это, конечно, объект не знаковый.

А вот когда я получил задание на ОДУ или вычислительный центр, понял, что такое, возможно, бывает раз в жизни – и то не у каждого. Нужно сделать что-то архитектурно выдающееся! Только не знал, что…

По совету Алексея Григорьевича Моргуна /главный архитектор Куйбышева с 1965 по 1987 год – прим. GL/ я съездил в Среднюю Азию, в Самарканд – вдохновился минаретами, куполами – полукруглыми, сферическими формами.

По возвращению я выполнил несколько интересных эскизов и макетов, но выбрать окончательно лучший из них было сложно. И вот уже моя коллега – Наталья Петрова – говорит: «Ну вот же у тебя хороший вариант, на нём и остановись». Ей понравилась «летающая тарелка» на здании. Это меня приободрило, добавило уверенности – а то ещё неизвестно, чем бы и когда мой творческий поиск закончился. Леонид Моисеевич Овсищер – наш главный конструктор – подвёл итог: «Ты сейчас в погоне за наилучшим потеряешь объект. Лучшее – враг хорошего».

А фантазии мои в то время могли быть вообще не осуществимы. И сейчас-то только с привлечением иностранных технологий, скорее всего, смогли бы всё это построить.

 

Получается, залог успеха – вовремя гасить творческие порывы архитектора?

Конечно! Ведь полет мысли архитектора не учитывает технические возможности реальной ситуации, особенно, если говорить про те времена. 

 

А идея «Теремка» – самарского ЗАГСа… Это правда, что он задумывался как храм семьи, куда молодожёны шли освящать свои отношения? Каркарьян красиво об этом написал.

Сейчас можно по-разному его интерпретировать. Тогда этот проект даже для Каркарьяна стал неожиданностью.

Ваган Гайкович тоже участвовал в конкурсе на ЗАГС с архитектором Валерием Годыной, известным в Самаре архитектором. Я нарисовал свой вариант Дворца бракосочетаний, они – свой. И получилось так, что все одобрили мой эскиз. 

И Каркарьян поддержал и помог отстоять это решение в администрации. 

Я много литературы зарубежной тогда пересмотрел – интересовался католической архитектурой ритуальных сооружений. Она очень разнообразна и совершенно не похожа на наши традиции. И получился вот такой ЗАГС – две руки, как будто вверх и друг к другу устремлённые.

Если бы ещё строили с другим качеством… Там же всё из типовых керамзито-бетонных панелей! Красивые наклонные плоскости, торцы которых должны были изящества этому сооружению придать.

Из окон вашей квартиры открывается прекрасный вид – на проспект Ленина, Ракету, «Ладью». Понятно, откуда вы черпали вдохновение, работая над зданиями, которые стали символами Самары!

Да вид, конечно, вдохновляет, но, когда создавалась большая часть моих объектов, ничего этого не было. Я приехал в Самару вооружённый обычной линейкой с леской – никаких кульманов Рейс Роботрон.

Мы работали в здании, которое многим было известно как Дом сельского хозяйства. Скромный проектный институт, его сначала даже институтом трудно назвать было. Постепенно появилось оборудование, начали расширяться. Как в любых хороших проектных организациях, специалисты были распределены по мастерским: сантехническая, электротехническая и прочие. При этом все смежные профессии в одном здании. Очень удобно было работать. Возникающие вопросы решались сразу. Постоянно шёл обмен идеями. Не на совещаниях, а просто в личном разговоре. И проект целиком рождался в одном месте. 

ЕСЛИ СРАВНИВАТЬ НЫНЕШНЕЕ И СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ – ТОГДА СЛОЖНЫХ ТЕХНИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ СТРОИЛОСЬ НА ПОРЯДОК БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЕЙЧАС. МОЖЕТ БЫТЬ, ПРИЕМЫ БЫЛИ ПРОСТЫЕ И ПАНЕЛИ ТИПОВЫЕ, НО НЕ БОЯЛИСЬ ДЕЛАТЬ СЛОЖНЫЕ ВЕЩИ. СЕГОДНЯ РЕДКО НУЖНЫ УНИКАЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ, ГЛАВНОЕ – СКОРОСТЬ, ЦЕНА И МЕТРЫ.

 

Алексей Николаевич – представитель сибирской школы. И очень этим гордится… А Денис учился в Самарском архитектурно-строительном. Что представляет собой самарская архитектурная школа?

С точки зрения творческой и конкурсной – это очень сильная школа, которая довольно высоко котировалась. Когда-то она была третьей по рейтингу в России.

 

Денис Герасимов: Школа сохранилась. Грамотных архитекторов у нас не мало. 

Только они не востребованы. Дать им возможность, и они создадут уникальные  вещи, но, увы – мир сейчас движется немного в другую сторону.

В строительстве со времён Петра Первого,  крепко укоренилось западопоклонничество. Я видел несколько  проектов будущих жилых комплексов, созданных иностранными специалистами, которые ни города не знают, ни его специфики. У нас в каждом городе своя ментальность. Невозможно создать правильную инфраструктуру на основе только топографической съёмки.

Необходимо, что бы к нашим самарским специалистам относились с большим уважением, они не хуже западных специалистов по творческой энергии и объему знаний! 

Но нет пророка в своём отечестве.

До сих пор живо мнение: пригласим иностранца, он сделает лучше. Полная ерунда! Им ни город незнаком, ни специфика.
По уровню мысли и творческой энергии мы не уступаем,
а даже в чём-то превосходим их!

 

Денис, когда вы формировались как специалист, чувствовали ли давление авторитета архитектора Герасимова?

Абсолютно нет. И я очень благодарен Алексею Николаевичу за то, что он никогда не осаживал, не бил по рукам, давал развернуться.

Всё было наоборот! Пришли молодые специалисты – свежие выпускники уважаемого института – всё знают, никакие поучения не принимают. Мы такие книги читали, с такими педагогами занимались, такие дипломы сделали – сами собирались его учить. А он очень тактично и гибко нас направлял.

И только по прошествии многих лет понимаешь, насколько был не прав и, как мы с ним ие спорили, он действительно легендарная личность и талантливый архитектор.

Все его приёмы и построенные объекты не подвержены моде – они до сих пор уместны и не потеряли своей актуальности. 

Я критик своего отца постоянный, однако в чём не могу найти никакого подвоха – так это в том, что он однозначно один из немногих ПО-НАСТОЯЩЕМУ заслуженных архитекторов – тогда ещё – РСФСР. 

 

 

Самара

Доступен сейчас в Калифорнии.

Стартовая стоимость Начиная 289 000 долларов США или 1 730 долларов США в месяц

Не в Калифорнии? Сообщите нам, что нужно расширить ›

Зарезервировать сейчас

Как показано в:

Посмотри фильм

Посмотри фильм

Студия

От $289 000

Студия

От 289 000 долларов США

Хорошего по немногу. Полностью укомплектован нашим фирменная кухня, просторная ванная комната, душевая кабина, комбинированная стиральная машина и сушилка, а также встроенное хранилище, Студийная планировка живет большой площадью 430 квадратных футов.

• Кость белая
• Коряги
• Пергамент
• Вечнозеленый
• Темная бронза
Настроить

Одна спальня

От $329 000

Одна спальня

От 329 000 долларов США

Иногда лучше больше. На 550 квадратных футов один планировка спальни включает нашу фирменную кухню, просторную ванная комната, душевая кабина, комбинированная стиральная машина и сушилка, и встроенное хранилище.

• Кость белая
• Коряги
• Пергамент
• Вечнозеленый
• Темная бронза
Настроить

• Кость белая
• Коряги
• Пергамент
• Вечнозеленый
• Темная бронза
Настроить

• Кость белая
• Коряги
• Пергамент
• Вечнозеленый
• Темная бронза
Настроить

Задний двор живет большой, несмотря на свою небольшую площадь, спасибо к воздушным потолкам собора, обильному хранению, и внимательное отношение к каждому квадратному сантиметру пространства.

Задний двор живет большой, несмотря на свою небольшую площадь, спасибо к воздушным потолкам собора, обильному хранению, и внимательное отношение к каждому квадратному сантиметру пространства.

• Одна спальня
• Студия

Готовьте без усилий с полным набором премиальных, полностью электрические приборы плюс встроенное рабочее освещение и достаточное хранилище.

Готовьте без усилий с полным набором премиальных, полностью электрические приборы плюс встроенное рабочее освещение и достаточное хранилище.

• Одна спальня
• Студия

Все, что вам нужно,

Ничего лишнего.

Технические характеристики

Backyard сделан с использованием передовых материалов и процессов которые не всегда доступны для местных строителей. Он построен чтобы продлиться с точно спроектированной стальной рамой, которая устойчив к плесени, гниению и термитам. Меньше забот и меньше обслуживания, сейчас и в будущем.

Пыль, пыльца, дым лесных пожаров и другие загрязняющие вещества загрязняют воздух, но не принадлежат нашим легким. Задний двор имеет встроенный, двойная система очистки воздуха, которая одновременно фильтрует воздух и протирает его ионизатором три-четыре раза в час. Это глоток свежего воздуха.

Задний двор полностью электрический и потребляет менее половины энергии дома такой же площади. С включенной солнечной батареей, это по умолчанию запускает «чистый ноль» и даже может помочь вам сэкономить на ежемесячный счет за коммунальные услуги для вашего основного дома — все от чистой солнечной энергии энергия вырабатывается прямо у вас во дворе. ¹

Как это работает

Самара: исчезающий деревянный город на Волге | Архитектура

«Половина Самары знает, что вы здесь», — говорит ведущий городской риелтор. Он добавляет с несколько театральной угрозой, что неназванные люди следят за моими передвижениями, а во время моего пребывания таинственный учитель йоги и бывший заключенный по имени Бизон — бородатый, как уцененный Распутин — то появляется, то исчезает. Это не так уж и страшно, за исключением того, что это область, где политика собственности является серьезным делом. В 2004 году в соседнем городе Тольятти был убит главный архитектор за то, что он мешал не тем людям.

На кону стоит город, хрупкая красота которого может беззвучно исчезнуть, подобно падающему в лесу дереву из пословицы. Крайний пример того, что происходит по всей России, где исторические города практически беззащитны перед застройкой, коррупцией и услужливыми местными властями. Большинство из них были скрыты от глаз в советское время, но их наследие не уступает более известным городам Западной Европы. Недавнее отстранение от должности мэра Москвы Лужкова, при котором была разорена столичная застройка, дает проблеск надежды: лужковская Москва задала образец, которому следовали провинциальные города, и, если вы были настроены серьезно оптимистично, вы могли подумать, что этот образец теперь изменится.

Центр Самары представляет собой разнообразный, но гармоничный ансамбль из тысяч украшенных деревянных домов, уникального и изящного варианта модерна и смелых и полных надежд зданий первых революционных лет. Место великолепное, над широкой гладью Волги, одной из величайших рек мира. Многое из этого уже уничтожено, сожжено, снесено бульдозерами, разрушено или оставлено гнить. Пустулезные новые башни вырастают из набережной и линии горизонта. Почти все, что осталось, тоже могло уйти, благодаря местному правительству, которое можно снисходительно назвать бездеятельным. Самара с ее деревянными улочками и видом на набережную вполне могла бы быть русским Сан-Франциско. Но он быстро превращается в сборище девелоперского хлама, как очень многие города в очень многих частях мира.

Вы, наверное, не слышали о Самаре, даже если это шестой по величине город России и уникальный с точки зрения архитектуры. Это место, расположенное более чем в 500 милях к востоку и югу от Москвы, не производит большого впечатления на западноевропейские умы. Больших боев там не велось, хотя в 1941 году российское правительство эвакуировалось в Самару, которая в советское время называлась Куйбышев. После войны он стал центром ракетостроения и закрытым городом. Разрешенных иностранных гостей перевозили в автомобилях с зашторенными окнами. На окраине все еще стоит группа мачт, возведенных для глушения передач Всемирной службы Би-би-си и Голоса Америки. Самара так и не восстановила привычку обращаться к миру.

Величайший период жизни Самары, около века назад, был прерван войной и революцией, что дало мало времени для того, чтобы искусство и литература сформировали ее самобытность. В течение нескольких десятилетий люди сравнивали его темпы роста с темпами роста Чикаго, а недавно разбогатевшие купцы построили роскошные дома, спроектированные с бравурным и искусным дизайном. К ним относятся Дом Курлиной, который стоит в три-четыре раза дороже, чем обычная роскошь, и Дача со слонами, достопримечательность, известная своими скульптурами зверей, построенная для художника и предпринимателя Константина Головкина. Ему, как и другим представителям его вида, пришлось пользоваться своей собственностью всего несколько лет, прежде чем коммунистическое правительство отправило ее в коллективную собственность.

Коммунисты проявили определенную жестокость по отношению к городской ткани, разрушив десятки церквей и монастырей, но они также оставили другие памятники, которые вызывают двойственное восхищение. Конструктивизм, стиль 1920-х и начала 30-х годов, волнует своей смелостью и свободой, но захватывает дух, когда обнаруживаешь, что изящная и оптимистичная конструкция называется Клубом Дзержинского, в честь основателя КГБ. При Сталине официальный стиль стал более консервативным, но в его работах все еще есть достоинство, которое выходит за рамки зловещей политики, стоящей за ними. К ним относится санаторий «Красная Глинка», построенный для высокопоставленных членов партии на высоком утесе вверх по реке, а ныне завораживающие руины, где Феллини хотел бы снять фильм.

Эти работы – особняки миллионеров и рабочие клубы – расположены среди деревянных домов с внутренними дворами, которые составляют основу Самары. Некоторые из них богато украшены, а некоторые более просты, но в совокупности они создают особую атмосферу, присущую деревянному строительству. Это своего рода миролюбие, связанное с тем, что происхождение здания, как деревьев, более очевидно, чем в каменной постройке, как и следы рукотворного труда над ними. Улица деревянных домов кажется более интимной и теплой, чем каменная; Редко можно найти город размером со старый город Самары, сделанный из них. Устроенные по сетке, заложенной еще при Екатерине Великой, они подвижны и приспосабливаются к общему порядку, а дворы порождали общины семей, живших вокруг них. Та же гибкость означает, что они могут реагировать на современные потребности — самарский архитектор Виталий Стадников продемонстрировал, как плотность новых многоэтажек может быть достигнута за счет обновления дворов.

Деревянные дома первобытны — вы можете представить себе, как строите их сами, — но они также, с их деформациями и изгибами и ощутимой склонностью к гниению и огню, уязвимы. Они выглядят так, как будто могут исчезнуть так же легко, как и появились. Что и происходит в Самаре, где уже исчезли тысячи исторических домов. В прошлом году природоохранные группы «Спасти» и «Московское архитектурное общество сохранения» (maps-moscow.com) опубликовали отчет о городе, в котором говорится, что «опустошительные темпы разрушения и упадка» грозят «стереть его самобытность с лица земли». Архитектура в Самаре, говорится в докладе, «сведена к роли служанки полукриминальных деловых кругов».

Министерство культуры Самарской области соглашается, говоря: «Отсутствие признанной ценности архитектурно-градостроительного наследия, в том числе экономического аспекта, а в конце концов, просто безответственность наносит ущерб культурному наследию не меньший чем вражеские бомбардировки». Областное правительство возлагает вину на следующий уровень, городское правительство: «Архитектурное наследие Самары не имеет разумного и заботливого хозяина… сознания городских управленцев, угроза культурному наследию Самары останется».

Право собственности на кварталы, обобществленные в коммунистические времена, теперь часто неясно, из-за чего жители чувствуют себя неуверенно. Иногда разработчики могут приобрести право перестроить целый блок за несколько десятков тысяч долларов. Иногда расчистка участка ускоряется из-за поджога, и город усеивают сгоревшие обломки. Многие из них принадлежат местному правительству и часто находятся в худшем состоянии.

На месте причудливой ткани дворов появляются люмпенизированные многоэтажки, без малейшей претензии на ассимиляцию, с фасадами засушливых, воротчатых перронов асфальта. Здания, кроме деревянных домов, живут не намного лучше. Произведения в стиле модерн также рушатся и подвергаются пожарам, их резьба распадается и исчезает. В конструктивистских зданиях неуклюжие окна в пластиковых рамах заменили элегантные оригиналы. Очень немногие исторические здания подверглись так называемой «реставрации», в результате чего создается клейкое подобие оригинального фасада, за которым вы найдете стандартные подвесные потолки и люминесцентные лампы.

В других местах вы могли бы обратиться к местному правительству за защитой исторической ткани, но здесь оно оказывается главным соучастником разрушения. В 2009 году городские власти сократили список из 2000 зданий, достойных охраны, на несколько сотен. Список в любом случае является секретным, поэтому общественность не знает, что защищено, а что нет.

Не утешительно, что после избрания в 2006 году нынешнего мэра Виктора Тарханова в город были назначены несколько сотрудников компании СОК, которая с середины 90s агрессивно захватил несколько предприятий, заняв влиятельные позиции. Как сообщает Василий Сергеев на сайте kompromat.ru, «несколько участников группы специализировались на убийствах за деньги, торговле наркотиками и вымогательстве». Сергеев сообщает, что связи с СОК имели заместитель начальника отдела имущества, начальник управления архитектуры, начальник управления транспорта и еще четверо. Такие люди вряд ли допустят, чтобы какие-то старые деревянные дома помешали их планам.

Проблемы усугубляются разделением полномочий между местным городским правительством и региональным правительством, которое назначается из Москвы. Каждый несет ответственность за исторические здания и планирование, и их частая неспособность договориться создает вакуум власти, которым могут воспользоваться застройщики.

Я в гостях у Алии Чебутаревой, главного государственного инспектора Управления Роскультуры по Поволжью. Она молода, серьезно относится к своей работе и лояльно отказывается критиковать своих начальников, но ее многословное название должности скрывает тот факт, что она руководит отделом, состоящим из одного человека, в котором до 2008 года работало от семи до десяти сотрудников.

По поручению правительства области она должна в одиночку присматривать за 57 историческими зданиями в Самарской области (из них 50 в самом городе), внесенными в областной список, то есть в среднем ярусе ниже памятников федерального значения и над «охраняемыми» городом. Она должна осмотреть их состояние и доложить о них, после чего министерство культуры может наложить или не наложить список обязательств на собственников здания, если их удастся найти. Если владельцы не подчинятся требованиям, министерство может обратиться в суд и передать здание кому-то другому, кто будет лучше о нем заботиться. По крайней мере, они могут это сделать в теории. На практике, несмотря на ужасное состояние многих таких зданий, в Самаре такого захвата еще не было. Часть проблемы заключается в том, что владельцев, желающих и способных заботиться о них ответственно, не найти.

У Чебутаревой, иными словами, почти невыполнимая работа, что не говорит о приверженности областного правительства ее наследию, но основная ответственность за ткань Самары лежит на городском правительстве. Поэтому я ищу интервью с заместителем мэра Сергеем Арсентьевым, политиком, который больше всего отвечает за планирование. У него репутация жесткого человека, но он, кажется, боится встречи с человеком из Observer : моя встреча с ним дважды переносилась, затем отменялась. У него, как мне сказали, срочный вызов посмотреть яму на дороге, которых в Самаре много. Через некоторое время Арсентьев резко уходит с работы.

Так что мой угрожающий специалист по развитию недвижимости остается главным голосом сообщества планирования и развития в Самаре. «Коррупция в Самаре — это ничто», — говорит он мне, предлагая альтернативную точку зрения почти всем другим самарцам, которых я встречаю. «Коррупция появляется только там, где есть большие деньги, а в Самаре больших денег нет». Проблема, скорее, в российском федеральном правительстве, которое должно предоставлять налоговые льготы владельцам исторических зданий, чтобы они могли позволить себе их содержание. Возможно, он прав, но вероятность того, что медлительная Москва введет это в ближайшее время, в трудные времена, почти нулевая. Он знает это, и это удобный способ отвести проблему от «здесь и сейчас».

Он также приводит множество причин, по которым люди всегда предпочитают жить в новостройках. «Какую машину вы водите? Нравится ли вам Skoda? Как вы можете заставить людей любить Skoda, если они этого не хотят? «В старых зданиях пахнет», — добавляет он. Я живу в старом доме, и там не пахнет, говорю я ему, но он не хочет знать.

Теперь борьба за самарское наследие выкристаллизовалась вокруг одного здания — столовой, построенной в 1932 для завода Масленникова. Это было идеалистично по замыслу и замыслу, идея заключалась в том, что это кулинарное сооружение освободит женщин от домашних забот. Его спроектировала, необычно для того времени, женщина Е. М. Максимова. Его план имеет форму серпа и молота, если смотреть сверху, и в свое время он был всемирно известен.

Его первоначальная ажурность и воздушность были видоизменены в сталинские времена и сейчас сильно обветшали, но под ним остается необыкновенное и поддающееся восстановлению здание, которое, безусловно, было бы занесено в список Британии. Федеральное министерство культуры на протяжении 17 лет требовало от правительства области его защиты, а теперь грозит судебным разбирательством. Несмотря на их прекрасные слова о важности «культурного наследия», министр культуры правительства области Ольга Рыбакова возвращает без ответа письма с призывами к ее действию даже с высоких уровней. Тем временем городские власти утвердили несколько нечеткий план, предложенный SOK, по строительству на участке 82 000 квадратных метров коммерческих площадей.

Архитектор Виталий Стадников и другие запустили кампанию по его спасению, включающую акции протеста, массовые велопробеги (veloden.ru/) и песню в стиле техно. Это кажется донкихотством, но они говорят, что поражены той поддержкой, которую получили, особенно со стороны молодежи. «Молодежь видит, что город превращается в свалку, — говорит один протестующий, — и теряет свое разнообразие из-за множества монотонных зданий».

Самара сейчас там, где был Сан-Франциско в 1960-х, когда его деревянным домам угрожала комплексная застройка, или Ковент-Гарден в 1970-е годы. В обоих случаях местные активисты победили застройщиков и в итоге продемонстрировали экономическую ценность старых мест. Здания, которые планировалось снести, стали желанными и ценными.

Есть шанс, что это может произойти в Самаре, но шансов против этого гораздо больше.