Эстетика старых домов: Эстетика советской жилой архитектуры

Эстетика деревянных домов

Со сменой эпох менялись типы деревянных домов и технологии строительства. Постоянной оставалась забота человека о жилом пространстве. Среду обитания хочется сделать не только функциональной, но и красивой. Возведенная по проектам компании BAVURA современная архитектура деревянных домов имеет яркие черты идеалов и предпочтений людей своего времени.

В чем проявляется эстетика деревянных домов

Под понятием эстетика подразумевается формообразование жилого пространства методом грамотного соотношения уникальных и повторяемых деталей. Если сравнить построенные в разных географических местах дома примерно одинаковых параметров, они будут отличаться оформлением и планировкой. Объясняется разнообразие жилой среды зависимостью проектировки от культурных традиций местного населения, природных и климатических условий.

Быт каждой народности невозможно охарактеризовать двумя словами. Здесь нужен индивидуальный подход к каждой культурной традиции. Основных природно-климатических условий выделяют 4 типа:

  1. Температурно-влажностные показатели. Каждый фактор способен негативно сказываться на комфорте проживания. В северных условиях дом нужно защищать от экстремально низких температур. На юге нужна защита от прогрева солнцем. Лучший способ – это увеличить толщину стен. Дерево относится к природным утеплителям, одинаково хорошо не пропускает холод и жару. Можно уменьшить периметр наружных стен дома, установить небольшие окна с тройными стеклопакетами, в планировке предусмотреть тамбур.

Высокая или низкая влажность плохо сказывается на здоровье человека, разрушительно действует на деревянные элементы здания и все предметы быта. Проблема решается кондиционированием помещения, обустройством вентиляции.

  1. Ветровые показатели. Фактор учитывают при разработке проекта, беря во внимание «розу ветров». Дом располагают по направлению ветровых потоков, чтобы через приточные и вытяжные продухи можно было обеспечить естественную вентиляцию.
    Однако сильные ветра опасны деревянному дому. Потоки зимой выдувают тепло, летом наносят пыль. Для защиты от постоянных порывов скоростью больше 5 м/с проектируют группы домов большой протяженностью, образуя замкнутые дворы. Защитным экраном используют зеленые насаждения.
  2. Облучение солнечным светом. Согласно СНиП 2.07.01-89, непрерывное освещение солнцем за сутки жилого помещения должно длиться: на севере – 3 ч, в средней полосе – 2,5 ч, на юге – 2 ч. Допускается увеличение норм до 30 минут, если характерны перерывы в облучении УФ лучами. Для соблюдения нормативных требований во время проектировки дома продумывают солнцезащиту, планируют расположение здания на участке относительно сторон света.
  3. Освещенность помещения естественным светом. Параметр зависит от продолжительности светового дня, размера окон и расположения их относительно сторон света. Важно правильно разработать дизайн деревянного дома, создав элементы отражения света, продумав оптимальную глубину комнат.

Каждое природно-климатическое условие оказывает комплексное воздействие на человека и жилую среду. Попытки достичь гармонии в интерьере и комфорте проявляются в эстетике деревянных домов.

Современные тенденции в дизайне деревянного домостроения

По уровню комфорта современные деревянные дома сравнимы с городскими квартирами. Планировку продумывают на этапе проектировки, чтобы каждому члену семьи отвести достаточно жилого пространства и отдельную комнату. Учитывают бытовые потребности. Если требуется, в планировке предусматривают гараж, террасу, веранду, баню или другие функциональные помещения.

В деревянном доме дизайн интерьера необязательно делать на основе русского стиля. Заказчик может выбрать другое желаемое направление. Дизайн помещения можно сделать хай-тек, прованс, минимализм или в другом стиле. Главное, чтобы по комфорту проживания и эстетике дом устраивал своих владельцев.

«Панельки — это образ жизни» Как однотипные серые дома изменили россиян и стали одним из символов СССР?: Традиции: Моя страна: Lenta.

ru

В 1960-е годы, когда у власти находился Никита Хрущев, жилищный вопрос СССР все еще не был решен — люди массово переезжали из сел в города, но жить им было по-прежнему негде. Тогда было принято решение о возведении так называемых хрущевок: пятиэтажные однотипные панельные дома должны были стать временным решением, но и в 2022 году они остаются единственным жильем для множества россиян. Сегодня панелькам посвящают песни и произведения искусства, на их фоне снимают клипы и проводят фотосессии, но однозначного отношения к этим постройкам нет. Стали ли панельки частью нашей жизни, готовы ли мы отказаться от них, «Лента.ру» узнала у Михаила Алексеевского — городского антрополога, посвятившего одно из исследований тому, как жители российских городов воспринимают различные типы застройки.

«Лента.ру»: Почему в России панельки вжились в наш образ жизни и стали культурным феноменом?

Михаил Алексеевский: Самый простой ответ — потому что их очень-очень много. Мои коллеги исследовали типологию российских городов и выяснили, что 49 процентов всей жилой застройки российских городов – это типовые многоквартирные дома советского времени, условные панельки. Просто российские города в наибольшей степени панельные — это самый популярный тип застройки, привычная норма. То есть жить в постсоветском жилом комплексе — это «ух ты», жить в коттедже — еще более экзотично. Жить в исторической постройке, каком-то доходном доме рубежа XIX-XX веков тоже что-то особенное. А жить в советском панельном доме — это норма. И неудивительно, что она как-то рефлексируется, осмысляется и имеет такое большое значение.

Михаил Алексеевский

Панельки было легко и недорого строить, одна из причин в этом?

В советское время был очень активный процесс урбанизации. Если в дореволюционное время Россия была преимущественно сельской, то сейчас почти 75 процентов населения живет в городах. В этом смысле Россия занимает высокое место в мировых рейтингах уровня урбанизации. И в процессе пока сельские жители приезжали в города искать свое место под солнцем, им надо было где-то жить. До начала массового строения панелек это приводило к жутко перенаселенным коммуналкам, а при Хрущеве появилась программа, которая позволяет строить быстро и достаточно дешево, и расселять людей из коммуналок. А коммуналки сейчас — тоже некоторая экзотика.

Вы говорили про быстрое и дешевое строительство. Какие у него минусы?

Это все было довольно низкого качества. Почему сейчас встает вопрос про реновацию — потому что надо с этими домами что-то делать. Изначально это было дешево, но не очень удобные планировки, высокая слышимость. Но когда их строили, не думали, что они так долго будут использоваться — это воспринималось как временное решение: сейчас мы быстренько всех расселим, а потом начнем строить нормальные дома. В целом в этом направлении все и двигалось, но жилья все равно не хватало, и большинство этих зданий по-прежнему активно эксплуатируются. Но с точки зрения коммуникаций, соответствия современным стандартам они, конечно, мало котируются. Поэтому и возникают вопросы — что именно с ними делать.

Фото: Александр Кряжев / РИА Новости

Другое, что подход, который сейчас преобладает, то есть реновация, — не единственное, что можно делать с этими панельками. Коллеги мои разработали программу, как можно их модернизировать вместо сноса и новой застройки. Они малоэтажные, а с точки зрения урбанистики это считается комфортной городской средой — не «человейник», а зеленые дворы и так далее. В Германии, например, их модернизируют, достраивают пару этажей и получается и внешне, и по сути, с одной стороны, дешевле, чем сносить и строить заново, а с другой — современно и хорошо выглядит.

Если сейчас панельки начнут сносить по всей России, хотя бы по крупным городам, не будет ли это восприниматься с негативом? Потому что пейзаж любого спального района — это панельки, а многоэтажки-новостройки там выделяются.

Вообще это серьезный вопрос — какой должна быть застройка наших городов? Неслучайно в Москве планы по реновации не встретили единодушного одобрения — не все готовы переезжать в 25-этажки. Кому-то нравится вот эта комфортная среда, когда ты знаешь всех соседей, бабушки на лавочке перед подъездом — достаточно приятная и гуманная социальная атмосфера. Понятно, что терять это для многих травматично. С другой стороны, если трубы в доме гнилые, а перекрытия плохо держат — то это не Колизей, который немного подразрушился и стоит веками, и делать с этим что-то надо. Вопрос — что именно. Но в целом многим эта среда очень нравится и кажется достаточно комфортной.

Если сейчас посмотреть на любой крупный город и сравнить, что изменилось с советских времен, то самое большое изменение — появление торговых центров. Этой функции в советской плановой экономике не предусматривалось: был один гастроном, все постояли там в очереди за продуктами, потом поели в столовой, и все. В современном мире уже другие требования к инфраструктуре. В свое время появлялись ларьки — то, что возникло в 1990-е, было попыткой адаптировать советскую среду к новым временам дикого капитализма

Получается, современные ЖК со своими детскими садами и школами не решают также проблемы с устройством детей?

В советское время была совершенно другая логика градостроительства. Плановая экономика — плановая логика. На тысячу жителей многоквартирных домов нужно столько-то детских садов и школ, все это строило государство и не задумывалось о рентабельности. В случае, когда речь идет о коммерческой застройке девелоперами, ты можешь потратить какое-то количество денег и построить многоэтажный дом. Если ты построишь дом более высокий — в нем будет больше квартир и площади, и ты больше денег получишь от продажи всего этого. Если ты строишь школу — ты не можешь продавать классы, и это расходы, а не доходы.

Поэтому ничего удивительного в том, что девелоперы стараются как можно меньше тратить на социальную инфраструктуру и строят то, что можно продать. Собственно, это и приводит в худшем варианте к «человейнику», в котором нет ничего, и дети ходят в школу, которая построена в соседнем советском микрорайоне, перегружая ее. В итоге несчастливы все.

Пожилые женщины у подъезда жилого дома в 1-м Рижском переулке, в Останкинском районе, попавшего в перечень для голосования по включению в проект программы реновации жилья

Фото: Артем Геодакян / ТАСС

Для более старшего поколения панельки остаются связующим звеном с прежней жизнью, своего рода ностальгия, детство. Но молодое поколение — почему оно их романтизирует?

Это во многом связано с романтизацией советского времени: оно ушло, а вот эта городская среда, возникшая в это время, воспринимается как наша своего рода античность. Была великая эпоха, построено было это, сейчас оно немного обветшалое — не то что это наш Колизей, но что-то подобное.

Были построены сталинки. Есть очень красивые высотки. Почему мы их так не романтизируем?

Есть архитектура типовая, которая существует везде. На этом основана условная коллизия фильма «Ирония судьбы» — в какой город ни приедешь, везде одинаковые дома. И когда ты живешь в таком доме — это про похожесть опыта, которая вызывает эмпатию. Увидел какую-то старую игрушку, и вспоминаешь, что у тебя была такая же, и у тебя теплые чувства. А когда видишь сталинскую высотку, в которой жила партийная элита, ты можешь восторгаться ею с архитектурной точки зрения, но сердечко у тебя в этот момент не будет екать. Когда ты видишь подъезд пятиэтажки точно такой, в котором когда-то жил ты, это по-другому работает — это твое, знакомое тебе.

Кремль — это достопримечательность. Сталинские высотки — это достопримечательность. А панельки — это образ жизни

А есть вероятность, что сосуществование панелек с новостройками будет долгим, будут ли они вписываться в новую городскую среду? Или их вытеснят полностью?

Осторожно мы можем предположить, что через какое-то время, не обязательно скоро, немногочисленные оставшиеся панельки признают объектами исторического наследия, возьмут под охрану, откроют там музей.

Тут все зависит не столько от времени, лет, а от количества. Когда у тебя какие-то автобусные остановки по всей стране одинаковые, ты думаешь: «Что такого, они по всей стране одинаковые». Проходит условно 50 лет, таких остановок осталось пять на всю страну, и все тут же: «Глядите, какая интересная архитектура, эпоха отразилась в этой остановке, давайте ее сохранять». А панелек сейчас очень и очень много. Поэтому идея того, что надо сохранять, а не сносить, широкие массы не очень трогает — они есть в каждом городе, заурядные и не очень красивые.

Фото: Александр Казаков / Коммерсантъ

Но прямо сейчас происходит перемена отношения к конструктивизму. Долгое время, в позднесоветское и в 1990-е, у обывателей была идея, что конструктивистские здания не представляют собой особой ценности. Сейчас, когда таких зданий становится все меньше, начинаются какие-то экскурсии типа «Конструктивистский Екатеринбург», поэтому думаю, что и до панелек это рано или поздно дойдет.

Получается, мы просто пока их исследуем?

Я бы сказал, начинаем рефлексировать — вокруг все меняется, а они остаются, связанные с другой эпохой. Чем больше времени проходит с распада СССР, тем больше рефлексии и переживания, что это было, как это было. И волнует это не тех, кто застал Союз, — тот же Хаски, который обыгрывает советскую «панельную» эстетику в своих клипах, там не жил. С точки зрения культуры, истории, мифологии Советский Союз становится значимым и важным.

До недавнего времени то же самое происходило с 90-ми, сейчас уже меньше: бандиты, какая-то необычная эпоха, какое-то ретро. И это дико интересно мне как человеку, юность которого прошла в 90-е. Лично у меня попса того времени про два кусочка колбаски тогда вызывала рвотные рефлексы, а сейчас, когда Dead Blonde работает в той же стилистике, это считается стильно, модно, молодежно.

Но мне кажется, тут важная история про то, что не надо путать туризм с эмиграцией. Супербольшого желания у молодежи жить именно в таких панельках нет — это самое непривлекательное, хуже только деревенские дома, ИЖС. Следующие по степени непривлекательности — это хрущевки, особенно ушатанные. Сказать, что молодежь не хочет жить в современном ЖК, а выбирает хрущобу с ковром на стене, мы не можем. И в этом смысле история про фотосессии молодежи среди советских панелек — это о том, что человек попал в какой-то новый мир и хочет там сфоткаться, а не о том, что «это мое»

А вот эти палисадники всякие под окнами панелек, фигуры из шин — в современных ЖК такое сейчас разве встретится?

Есть отдельная история о том, что происходит с образом жизни в новых «человейниках», — мы можем их ругать и перечислять кучу минусов, но образ жизни там очень резко отличается от советской застройки, и он куда более прогрессивный вопреки архитектуре и строительным решениям. Потому что в эти многоэтажки в основном переезжают молодые семьи из среднего класса, и они очень сплачиваются друг с другом, потому что решают одни и те же проблемы: брак застройщика, нехватка детских садов и так далее — создают среду взаимовыручки.

Фото: АГН «Москва»

Я был поражен, насколько силен контраст между страшилками о том, что это будущие гетто, и тем, какая там на самом деле интересная и очень прогрессивная социальная жизнь. И эти палисадники перед подъездами — это «сделай сам» в улучшении городской среды, которым занимаются не только бабушки. Это как раз про прогрессивность и готовность самостоятельно менять среду, а не ждать ГБУ «Жилищник».

На эти новые дома действительно много жалоб — слышимость, что-то вечно ломается и так далее. Многие подумают, стоит ли покупать квартиру в новостройке или выбрать ту же сталинку.

Сталинки, между прочим, номер два по популярности в рейтинге того, что у горожан ценится выше всего из типов жилья. На первом месте хорошая историческая застройка — доходный дом, но важно, чтобы он был не аварийный, не со сгнившими трубами. Это считается самой комфортной средой — уютные улицы, куча кафе, своя атмосфера. Другой вопрос, что такой среды на всех не хватит. И по современным СНИПам такое нельзя строить.

СССР. Мурманская область. Оленегорск. 10 октября 1984 года. Члены бригады О. Попковой на балконе строящегося дома

Фото: Майстерман Семен / ТАСС

Мы делали исследование и выяснили, что всем страшно нравится историческая среда городов. Но если попробовать ее воспроизвести, то ничего не получится — по пожарным нормативам, например, так сейчас строить запрещено. Поэтому фигачить микрорайоны — сколько угодно, а сделать такую комфортную среду не получается.

Почему в свое время перестали строить хрущевские панельки?

Потому что это не очень качественное жилье, неудобные планировки, не очень хорошие стены. Грубо говоря, сам принцип массового домостроения, когда есть специальные комбинаты, серии, — он сохранился. А вот качество строительства, разнообразие этих типов домов — это стало развиваться. Во многом это связано с тем, что хрущевки строили на потоке, когда скорость урбанизации была высока, когда крестьянам раздали паспорта и они смогли переезжать. До этого особо ничего не строилось, а если и строилось, то мало и для элиты — условные сталинки, комфортные и хорошие. Крестьянину не светило получить такую квартиру, в лучшем случае — комнату.

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

И когда бум приезжавших худо-бедно расселили, появилась возможность строить более качественно, может быть, не так много, но более комфортно. Начались изыски, стали больше внимания обращать на климатические зоны — появились специальные серии для Средней Азии, северных территорий и так далее. Но принцип того, что это массовое и типовое строительство, не менялся — менялись технологии.

Получается, мы делаем то же самое, просто в другом виде и из других материалов?

Конкретно сейчас уже немного по-другому. Постсоветское строительство во многом наследует типовое советское, но у каждого застройщика свой выбор технологий и дизайна — у кого-то он типовой, кто-то применяет индивидуальные проекты, узнаваемые. Но базово это все по тем же принципам, что и советская застройка, но без той же инфраструктуры.
Я скорее имел в виду позднесоветскую застройку — эпохи Брежнева и Горбачева. Там было больше разнообразия, появились лифты, девятиэтажки. Вариантов застройки стало больше, но базовый принцип того, что это типовое жилье, сохранился.

Фрагмент граффити на здании в Янтарном проезде в Москве. Арт-проект «Раскрась Москву» был реализован российскими и иностранными художниками в 2007 году. Всего в квартале между Изумрудной улицей и Янтарным проездом было расписано 12 домов

Фото: Антон Денисов / РИА Новости

Сейчас разнообразия стало еще больше, и во многом оно обусловлено возможностями и амбициями девелоперов, конкуренцией. Потому что когда случился жилищный бум, ипотечный, то началась уже какая-то конкуренция: народ начал сравнивать, смотреть, что у одного ЖК хорошие детские площадки, а у другого их вообще нет, выбирать. То есть появился запрос борьбы за качество, оно, как и проектирование, стало расти. Но долгое время это было по принципу «строй, бери деньги и беги».

У панелек был шанс получить дизайн? Или это мешало бы быстрому строительству?

Тогда велась борьба с архитектурными излишествами. При Хрущеве архитекторам начали говорить: «Что это тут у вас за вензелечки, какие-то скульптуры на фасадах, это все лишние деньги, вы разбазариваете народное добро». Это воспринималось как излишество, которое удорожает и замедляет строительство, а строить советскому народу надо быстро и много. В этот момент все эстетические вопросы и дизайн были задвинуты на 22-й план — на первый вышла простота, дешевизна, типовые решения, которые позволяли строить безликие хрущевки, но очень быстро. Лучше построить 100 панельных коробок, чем 20 домов с архитектурными излишествами.

Многоэтажные панельные дома в строящемся жилом комплексе «Просторный» в Южно-Чемском жилмассиве в Новосибирске

Фото: Александр Кряжев / РИА Новости

Правильно ли говорить, что это только так называемая русская хтонь — панельки же по всему СНГ?

Если вообще строго говорить, это панельное типовое домостроение было придумано архитекторами-модернистами, чаще всего среди них выделяют Ле Корбюзье, который был одним из идеологов и философов функционализма — строительства простого прагматично устроенного города без излишних красивостей: многоэтажные дома, широкие прямые проспекты, строго определенные функции различных зон. И сама идея типового панельного строительства на самом деле международная — нельзя сказать, что это придумали только в Советском Союзе, это строили по всему миру.

Фото: Максим Блинов / РИА Новости

Многие урбанисты сейчас считают, что модернизм — это главное зло, и Корбюзье вообще нам половину XX века испортил своими идеями, и поэтому города стали такими неудобными. Потому что модернистский город был очень автомобилецентричным — не подразумевалось, что люди могут гулять по уютным улочкам, лучше пусть это будут большие проспекты, по которым потоки машин несутся, — очень функциональный подход. Минск, например, в послевоенное время строился в такой парадигме. В Москве это Новый Арбат — он был тупо прорублен сквозь историческую застройку, это пример модернистской улицы без светофоров, по которой фигачат машины, а по бокам стоят дома-книжки. Это была попытка сломать хребет старой Москвы. У коренных москвичей это вызывало грусть и слезы, ходило выражение про «вставную челюсть Москвы», но для приезжающих в город это было как сейчас Сити — где еще в России можно посмотреть небоскребы, как в Нью-Йорке. Так же и там — дома-книжки, как в Нью-Йорке и Вашингтоне. Ленинский проспект, Ленинградский — то же самое.

В других городах России так же было?

Да, в определенный период это был базовый принцип — нужно строить большие магистрали, по бокам здания, где-то парки. Но проблема такой застройки — вокруг нее много пустырей, особенно если гаражных кооперативов напихать, и ты чувствуешь себя там неуютно, когда пробираешься через эти пустыри и думаешь, выскочит на тебя маньяк с ножом или нет. У дореволюционной застройки, конечно, были свои опасности и укромные дворики, но люди жили очень плотно; если вдруг попадешь в беду, можно позвать на помощь, и тебя кто-то услышит. А на пустыре за гаражами тебя не услышит никто.

Фото: Павел Бедняков / РИА Новости

Вокруг панелек сосуществуют две противоречивые реакции: часть хочет от них избавиться, видит в них символ безысходности, часть хочет сохранить, или все эти годы сохраняет. Не из-за того ли, что для юного поколения это своего рода музей, а для старшего — это именно дом, где они росли и жили всю жизнь?

С одной стороны, действительно поэтому — для многих, кто вырос в этой среде и прикипел к ней, это уже действительно образ жизни, они хотят и дальше его вести. Для молодежи это эстетический феномен, и в этом смысле разница между символом безысходности и желанием сделать селфи не такая уж большая — и в том, и в другом случае ты воспринимаешь это как чужеродную среду.

Когда ты живешь в своей квартире, это привычная для тебя среда обитания, и ты не будешь это фотографировать — люди редко делают фотографии своих подъездов и дворов. А фотографировать они начинают в тот момент, когда видят что-то непривычное в хорошем или плохом смысле — это могут быть какие-то живописные руины, так называемая эстетика е****й (отдаленных территорий). Но человек, который живет в е****х, не фотографирует то, что вокруг него, и о чем говорят «глядите, как это эстетично», — для него это повседневность, норма. Соответственно, и те, кто приезжает поностальгировать о советской эпохе, и те, кто считает, что это депрессивная среда, вызывающая суицидальные мысли, могут в принципе друг другу и не противоречить.

Причем это может восприниматься как «я не живу здесь, но воспринимаю это как часть культуры и идентичности моего города». Я не живу в Кремле, но если кто-то скажет, что надо его снести и построить на его месте небоскребы, я пойду протестовать, даже несмотря на то, что я на Красную площадь прихожу несколько раз за всю жизнь, да и то только для того, чтобы показать гостям. Это вопрос про ценности, что ли

Наша ценность — это советские старые дома?

Это и ценность, и не ценность, но это важно. Если стереть ластиком все панельные дома из Москвы, она перестанет быть Москвой — какой-нибудь район Измайлово прекратит свое существование, останется пустыня, в которой несколько постсоветских многоэтажек стоит.

Тут же еще надо учитывать, что для многих большое значение имеет район — жители Остоженки и Бирюлева по-разному воспринимают городскую среду, и то же Измайлово представить без панелек очень сложно. И это та культура, которую мы впитываем с молоком матери, грубо говоря.

Понимание эстетики — классические правила дизайна

Правила дизайна — ваш ответ на все вопросы

Нижеследующее взято из «Правильный способ использования отделки в старых домах» — журнал Old House, февраль/март 2013 г. , написанный Брентом Халлом. Щелкните здесь, чтобы просмотреть полную статью.

Вы никогда не задумывались, почему вам нравятся старые дома? Возможно, есть какая-то комната в доме вашей бабушки, которая вызывает приятные воспоминания, но вы не можете точно определить, почему она была такой особенной.

Часто причина в том, что он был построен и спроектирован с использованием классических пропорций и масштаба, чего не хватает современным домам. Столетие назад строители, мастера, архитекторы и дизайнеры знали то, о чем сегодня почти забыли: правила классического дизайна.

До эпохи производства домов все, кто занимался строительством домов, понимали и проектировали с использованием классических правил все, от крыльца до внутренней отделки. Классические детали были понятны и естественны, будь то дом в георгианском стиле или в викторианском особняке. Чтобы правильно выполнить реставрационные работы сегодня, важно понимать эти классические правила — они имеют решающее значение для хорошего дизайна и для получения недостающих деталей в историческом доме.

Классические правила дизайна и пропорций были установлены греками и римлянами и подтверждены в эпоху Возрождения. Греки (а затем и римляне) смотрели на природу и человека как на образец для проектирования, обнаруживая в обоих местах пропорцию настолько совершенную, что они назвали ее золотым сечением. Лучше всего это реализовано в золотом прямоугольнике, математическое соотношение примерно 3:5.

Человеческое тело представляет собой удивительный образец пропорций красоты и масштаба. Греки и римляне понимали это и разрабатывали свою систему пропорций, исходя из этого. Каждый из пяти ордеров (тосканский, дорический, ионический, коринфский и композитный) основан на человеческом масштабе, обычно представленном высотой и шириной колонны. Например, очень похожие тосканский и дорический ордера имеют соотношение 1:7, где единица равна ширине столбца, а семь — высоте. Эти отряды обычно называют мужскими, потому что они имеют мужские пропорции. . . . Ионический и коринфский ордера основаны на женских телах, с меньшими пропорциями — 1:8 и 1:9. , соответственно. . .

Ветрувий, римский инженер и автор единственной дошедшей до нас книги об архитектуре из древности, писал о гендерно-специфических личностях различных орденов. Одна из причин, по которой мы чувствуем себя так комфортно в классических комнатах, заключается в том, что они спроектированы и расположены в человеческом масштабе. Часто, когда нам нравится комната, и мы не можем объяснить, почему, это происходит потому, что она устроена по этим классическим правилам, благодаря которым мы чувствуем себя в ней более комфортно.

Психология и архитектура. Как на самом деле работает наш разум

Как уже говорилось выше, ранние греческие и римские философы видели тесную связь между математикой и красотой, что привело к правилам дизайна и пропорции. Давайте сделаем еще один шаг глубже и посмотрим, как эти правила влияют на наше сознание и подсознание.

То, что мы видим глазами, взаимодействует с нашим мозгом. Это взаимодействие диктует, как наши чувства воспринимают то, что мы видим, и как на нас влияет его красота или отсутствие красоты. Сканирование мозга людей показывает сильную эмоциональную реакцию на визуальные эффекты, основанную на правильных эстетических принципах. Наше подсознание знает, что хорошо выглядит, и наслаждается этим. Он знает хорошую архитектуру. Однако наше сознание находится под влиянием рекламы и привыкло видеть плохую архитектуру.

Здесь важно помнить, что наше подсознание запрограммировано на позитивные или негативные стимулы к определенным вещам. Он не различает. Все наши мысли одинаковы.

Наше сознание приспосабливается к нашей жизни и опыту и основывается на вкусах, мнениях и промывании мозгов из внешних источников. Перед нами облако, через которое нам нужно прорваться. Когда я говорю, что наше подсознание знакомо с хорошей архитектурой, ему нравятся формы и узоры, пропорциональные друг другу. Эти формы и узоры основаны на природе и человеческом теле и демонстрируются в классических правилах дизайна и пропорции.

Исследования, проведенные рекламодателями, показывают, что при просмотре рекламы испытуемые говорили, что им понравилось и что они высоко оценили рекламу, а их мозговые волны показывали обратное – низкую реакцию. Это доказывает, что на самом деле нам может не нравиться то, что, как мы думаем, нам нравится.

Например, испытуемый может сказать, что непропорциональные колонны на крыльце красивы. Их мозговые волны знают, что столбцы непропорциональны, и хотя испытуемый ответил положительно, мозговые волны ответили отрицательно. Это показывает, что весь наш мозг «запрограммирован» распознавать то, что визуально приятно, основываясь на этих фундаментальных принципах дизайна, даже если они противоречат заявленным зрителями предпочтениям.

Это пример промывания мозгов или отсутствия времени на то, чтобы ваш разум распознал положительные сигналы от вашего подсознания. У всех жизнь занята — если мы не спешим по делам, мы спешим домой, чтобы посмотреть «Я люблю Люси». Вместо этого люди предпочитают тяготеть к тому, что популярно и легко, поэтому существует потребность в этом веб-сайте.

Все это говорит нам о том, что выбор может быть сделан на основе эстетики – красоты, воспринимаемой всеми нашими умами, а НЕ индивидуального вкуса или мнения. Вот статья, обсуждающая это: «Ученые размышляют о красоте и взгляде смотрящего. Данные все больше свидетельствуют о том, что человеческий мозг запрограммирован на эстетику»